А очевидное — отличная исходная точка для последующих умозаключений. Но при этом он понимал, что эйзенхарты, джеффордсы и оуверхолсеры Кальи имеют право на снисхождение: не так то просто сохранять голову ясной, когда на карту поставлена жизнь твоих детей.
Раздался стук в дверь. «Войди!» — крикнул Эйзенхарт.
Открылась дверь, на пороге возник Бен Слайтман.
— Скотину закрыли на ночь, босс, — доложил он. Снял очки. Протер рубашкой. — Мальчики ушли с палаткой Бенни. Энди сопровождает их, так что беспокоиться не о чем, — Слайтман посмотрел на Роланда. — Для горных кошек еще рано, но, если одна из них появится, Энди позволит моему мальчику один раз выстрелить в нее из арбалета. Я дал ему такое указание и он ответил: «Приказ получен». Если Бенни промахнется, Энди встанет между мальчиками и горной кошкой. Он запрограммирован на защиту людей, и мы, конечно же, не могли изменить его программу. Если кошка попытается приблизиться…
— Энди разорвет ее на куски, — с чувством глубокого удовлетворения закончил за него Эйзенхарт.
— Он очень быстр, не так ли? — спросил Роланд.
— Да, — кивнул Слайтман. — Это только кажется, что он высокий и нескладный. При необходимости движется он, как хорошо смазанная молния. Быстрее любой горной кошки. Мы верим, что у него антомный источник энергии.
— Вполне возможно, — рассеянно кивнул Роланд.
— Какая разница, — отмахнулся Эйзенхарт. — Послушай, Бен, почему Энди никогда не говорит о Волках?
— Он запрограммирован…
— Ага, но как указал нам Роланд… аккурат перед твоим приходом… и нам давно следовало увидеть это самим… если его создали Древние Люди, а потом они умерли или переселились куда то еще… задолго до того, как впервые появились Волки… ты понимаешь, что сие означает?
Слайтман старший кивнул, вновь надел очки.
— Может, в те далекие дни было что то похожее на Волков, вы так не думаете? Настолько похожее, что Энди не может различить их. Другого объяснения у меня нет.
«Неужто?» — подумал Роланд.
Он достал карту близнецов Тавери, раскрыл ее, вновь постучал пальцем по сухому речному руслу на холмистой территории в северо востоку от города. Русло уходило все дальше и дальше в холмистую местность, пока не упиралась в штольню одной из старых шахт Кальи, где добывались гранаты. Штольня на тридцать футов углублялась в толщу холма. Место это не очень то напоминало каньон Молнии в Меджисе (во всяком случае, червоточины в сухом речном русле точно не было), но одна общая особенность имела место быть: и каньон, и сухое речное русло