Они могли взять под наблюдение все места, где я бывал, где оставался мой запах. Могли переговорить с людьми, с которыми я общался, выпивал, играл в шашки. С людьми, с которыми работал в «Менпауэр» и «Броуни мен».
Тут в голову пришла мысль, которой следовало прийти куда как быстрее, несмотря на месяц пьянства. Они могли найти Роуэна Магрудера и «Дом» и всех тем, кто знал меня. Сотрудников, добровольцев, десятки клиентов. Черт, да после девяти месяцев, которые я проработал в «Доме», сотни клиентов.
А самое главное, манили меня эти дороги, — Каллагэн посмотрел на Эдди и Сюзанну. — Вы знаете о пешеходном мосте через Гудзон, по которому можно попасть в Нью
Джерси? Он прячется в тени МДВ и на нем стоят деревянные корыта, из которых раньше пили коровы и лошади.
Эдди громко рассмеялся.
— Извини, отец, но это невозможно. За свою жизнь я проезжал по мосту Джорджа Вашингтона раз пятьсот. Мы с Генри частенько ездили в парк «Палисейдс». Нет там деревянного моста.
— Однако, есть, — спокойно ответил Каллагэн. — Его построили в начале девятнадцатого столетия, а потом несколько раз ремонтировали. На середине есть табличка с надписью «ДВУХСОТЛЕТНЯЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ ЗАВЕРШАНА „ПРОМЫШЛЕННОЙ КОМПАНИЕЙ ЛАМЕРКА“ В 1975». Я сразу вспомнил это название, когда впервые увидел Энди, здешнего робота. Согласно табличке на его груди, эта компания участвовала в его изготовлении.
— Нам тоже она встречалась, — заметил Эдди. — В городе Лад. Только там она называлась «Ламерк фаундри».
— Возможно, разные подразделения одной компании, — подала голос Сюзанна.
Роланд ничего не сказал, только шевельнул оставшимися пальцами правой руки: поторопись, мол, поторопись.
— Он есть, но его трудно увидеть, — продолжил Каллагэн. — Он прячется. И это только первая из тайных дорог. Они расходятся от Нью Йорка во все стороны, как паутина.
— Дороги, по которым совершается Прыжок, — пробормотал Эдди. — Логично.
— Я не знаю, так ли это или нет, — вновь заговорил Каллагэн. — Но могу сказать, что в своих странствиях, которые заняли у меня несколько последующих лет, я видел много чего удивительного и встретил множество хороших людей. Наверное, я бы оскорбил их, назвав нормальными или обычными, такими они и были. И благодаря им я куда с большим уважением стал относиться к таким определениям, как нормальный и обычный.
Я не мог покинуть Нью Йорк, еще раз не повидавшись с Роуэном Мадругером. Хотел, чтобы он знал, что я, пусть и помочился на лицо мертвого Льюпа (напился же, чего там говорить), но не скинул штаны