Стивен Кинг

Волки Кальи Темная Башня – 5

Спокойно, друг мой. Это всего лишь шутихи. Детишки балуются, будь уверен.

— Это хорошо, — кивнул Эдди. — Извини.

— Не за что, — Телфорд улыбнулся. Добродушной улыбкой папаши Картрайта, и в улыбке Эдди увидел главное: этот человек никогда не перейдет на их сторону. Во всяком случае, до того самого момента, когда трупы всех Волков из Тандерклепа не будут выложены на всеобщее обозрение в этом самом Павильоне. А вот если такое случится, он заявит, что с самого начала был со стрелками.

Танцы продолжались до восхода луны, и в ту ночь ни одно облачко не мешало ей плыть по звездному небу. Эдди станцевал с несколькими городскими дамами. Дважды вальсировал с Сюзанной на руках, а когда они танцевали кадриль, она на удивление точно, вправо влево, разворачивалась на своей коляске. В меняющемся свете факелов ее радостное лицо блестело от пота. Роланд тоже танцевал, грациозно, но, по мнению Эдди, без души. И, уж конечно, как для Эдди, так и для Сюзанны, драматическое завершение праздника стало полной неожиданностью. Джейк и

Бенни Слайтман не расставались, в танцах не участвовали, но однажды Эдди увидел их стоящими на коленях под деревом и играющие, как ему показалось, в «ножички».

На смену танцам пришло пение. Началось все с музыкантов. Сначала они исполнили любовную балладу, потом какую то быструю песенку, практически полностью на диалекте Кальи, так что Эдди удавалось разбирать лишь отдельные слова. Но понял, что вторая песня очень даже фривольная, по крикам и гоготу мужчин и заливистому смеху женщин. Некоторые, из тех, кто постарше, закрывали уши руками.

После этих двух песен несколько жителей Кальи забрались на эстраду, чтобы спеть. Эдди подумал, что им бы не удалось далеко продвинуться в телеконкурсе «Зажги звезду», но каждого тепло встречали и не менее тепло (особенно одну молодую матрону) провожали, когда они сходили с эстрады. Две девочки лет девяти, несомненно, однояйцевые близнецы, спели балладу, которая называлась «Улицы Кампары», идеальным дуэтом, под аккомпанемент одной гитары. Эдди поразила тишина, в которой слушали девочек жители Кальи. Хотя многие из них уже крепко выпили, ни один не позволил себе что либо выкрикнуть. Не взрывались и шутихи. У многих, в том числе и у фермера, которого звали Луи Хейкокс, по щекам катились слезы. Если б его спросили раньше, Эдди ответил бы, что понимает под каким эмоциональным прессом живет город. Он не понимал. Теперь признавал это, честно и откровенно.