Все нормально. Ветер такой же сильный и по прежнему дует им в спину.
Ален скинул с плеча ручной пулемет Ленджилла, с сомнением оглядел его, взвел затвор курок.
— Я не очень то знаком с этим оружием, Роланд. Он заряжен, я вроде бы знаю, как им пользоваться, но…
— Вот и воспользуйся, — отрезал Роланд. Кони их набирали скорость. Копыта гремели по твердой земле. Ветер раздувал пончо. — Он предназначен для той самой работы, что нам предстоит. Если пулемет заклинит, брось его и хватайся за револьвер. Ты готов?
— Да, Роланд.
— Берт?
— Ага. — Катберт заговорил как истинный хэмбриец. — Готов, я готов.
Впереди, в пыльной пелене взад вперед сновали люди, готовя цистерны к дальней дороге. На новоприбывших смотрели с любопытством, но без опаски. Роланд выхватил оба револьвера.
— Гилеад! — прокричал он. — Хайл! Гилеад!
И бросил Быстрого в галоп. Ален и Катберт не отставали ни на шаг. Катберт вновь оказался посередине, с рогаткой в руках, зажав спички губами.
Стрелки накатывали на Скалу Висельников, как разъяренные фурии.
13Через двадцать минут после того, как Шими отправили на юг. Олив и Сюзан обогнули резкий поворот и оказались лицом к лицу с тремя всадниками. В последних лучах заходящего солнца Сюзан увидела синий гроб на руке того, что на ходился посередине. Рейнолдс. Сердце ее упало.
Мужчину слева, в выцветшей шляпе скотовода и прищуренным глазом, Сюзан не знала, зато справа, похожий на твердокаменного проповедника, сидел на коне Ласло Раймер. Именно на Раймера посмотрел Рейнолдс после того, как улыбнулся Сюзан.
— Мы с Ласло не успели даже пропустить по стакану за упокой его брата, канцлера и министра. Едва мы прибыли в город, как нас убедили поехать сюда. Я не хотел, но… черт! С этой старухой особо не поспоришь. Уговорить труп отсосать у тебя, простите за грубость. Я, правда, думаю, что у твоей тетки поехала крыша, сэй Дельгадо. Она…
— Твои друзья мертвы, — врезалась в его монолог Сюзан.
Рейнолдс помолчал, потом пожал плечами:
— Что тут скажешь. Может, так оно и есть, может — нет. Я вот решил уехать отсюда, даже если они не составят мне компанию. Но могу задержаться еще на одну ночь. Эти обряды в ночь Жатвы… Я много слышал о том, как ее отмечают на Внешней Дуге. Особенно о кострах.
Мужчина с прищуром рассмеялся.
— Пропустите нас, — обратилась к ним Олив. — Эта девушка не сделала ничего дурного, я — тоже.
— Она помогла сбежать Диаборну, — возразил Ласло Раймер, — который убил твоего мужа и моего брата. Я не могу сказать, что она не сделала ничего дурного.
—