нашли рогатку Катберта и запас металлических шариков.
— Большой калибр. — Ален откинул цилиндр одного револьвера, посмотрел в ствол. — Отдача у них, конечно, сильная, но думаю, Роланд, мы найдем им применение.
— Нам бы ручной пулемет этого ранчера, — вздохнул Катберт.
— Ты знаешь, что сказал бы Корт о таком оружии? — спросил Роланд, и Катберт расхохотался. К нему присоединился и Ален.
— Кто такой Корт? — спросила Сюзан.
— Крутой парень, каким кажется себе Элдред Джонас, — ответил Ален. — Он был нашим учителем.
Роланд предложил своим друзьям поспать час другой: следующий день ожидался трудным. О том, что день этот мог стать для них последним, нужды говорить не было.
— Ален, ты слушаешь?
Ален, прекрасно понимающий, что речь идет не о его ушах, кивнул.
— Что нибудь слышишь?
— Пока нет.
— Слушай внимательно.
— Буду слушать… но я не могу ничего обещать. Дар — дело тонкое. Ты знаешь об атом не хуже моего.
— Главное, слушай.
Шими тем временем расстелил два одеяла рядом со своим лучшим другом.
— Он — Роланд… и он — Ален… а кто же ты, старина Артур Хит? Кто ты на самом деле?
— Меня зовут Катберт. — Катберт протянул руку. — Катберт Оллгуд. Рад с тобой познакомиться. Как поживаешь?
Шими пожал протянутую руку. Роланд тем временем повернулся к Сюзан.
— Ты прогуляешься со мной, Сью? Я хочу тебе кое что сказать.
Она всмотрелась в его лицо, пытаясь угадать его мысли.
— Хорошо.
Она протянула ему руку, Роланд взял ее, и бок о бок они вышли в лунный свет, от которого у Сюзан в страхе зашлось сердце.
5В молчании шагали они среди сладко пахнущей травы, которую с удовольствием продолжали есть коровы и лошади, даже когда она уже раздувала, а потом разрывала им желудки. Высокая, на фут выше головы Роланда, трава зеленела, как летом. Дети иногда терялись в Плохой Траве и умирали там, но Сюзан не испытывала страха, находясь рядом с Роландом, даже не видя небесных ориентиров: врожденное чувство направления никогда не подводило его.
— Сью, ты нарушила мое указание, — наконец вырвалось у него.
Она повернулась к нему, на ее губах заиграла улыбка.
— Значит, ты хочешь вернуться в камеру, так? — спросила она. — Вместе с друзьями?
— Нет, разумеется, нет. Ты такая храбрая! — Он прижал ее к себе, поцеловал. Когда оторвался, оба они тяжело дышали. Потом Роланд положил ей руки на плечи, заглянул в глаза. — Но на этот раз ты должна в точности выполнить мои указания.
Она молча смотрела на него, не отводя глаз.
— Ты знаешь. Знаешь, что я тебе сейчас скажу.
— Да, возможно.
— Говори. Может,