хорошо, отлично проехался, очень познавательная получилась прогулка. Выйди во двор. Я хочу тебе кое что показать.
Роланду все меньше и меньше нравился лихорадочный блеск глаз Катберта, но он положил карты рубашками вверх и встал.
Ален дернул его за рукав.
— Нет, — В голосе его слышалась паника. — Разве ты не видишь, какой у него взгляд?
— Вижу — ответил Роланд. Смятение захлестнуло его.
И, шагая к другу который уже мог перестать быть таковым, Роланд впервые подумал, что принимал решения в состоянии, близком к пьяному сну. И принимал ли он решения вообще? Уверенности в этом уже не было.
— Что ты хочешь мне показать, Берт?
— Что то удивительное, — рассмеялся Берт. В смехе отчетливо слышалась ненависть. Может, даже желание убить. — Тебе захочется на это посмотреть. Я знаю, что захочется.
— Берт, что с тобой? — спросил Ален.
— Со мной? Ничего, я в полном порядке, Эл… счастлив, как жаворонок на заре, как пчела над цветком, как рыбка в океане. — Он повернулся и, смеясь, вышел за дверь.
— Не ходи туда, — взмолился Ален. — Он же свихнулся.
— Если наша дружба порушена, у нас нет ни единого шанса выбраться из Меджиса, — ответил Роланд. — Если так, я предпочту умереть от руки друга, а не врага.
Он вышел из бункера. После короткого колебания Ален последовал за ним. С печатью глубокой печали на лице.
15Охотничья Луна ушла. Демоническая еще не показала своего лица, но небо сияло яркими звездами, так что света хватало. Лошадь Катберта, еще оседланная, стояла у крыльца, привязанная к перилам. За ней поблескивал серебром квадрат пыльного двора.
— Где оно? — спросил Роланд. Все они были без оружия. К счастью для них. — То, что ты хочешь мне показать?
— Здесь. — Катберт остановился между бункером и обугленными остатками особняка, ткнул пальцем в землю. Ткнул уверенно, но Роланд не видел там ничего особенного. Подошел к Катберту посмотрел вниз.
— Я не…
Яркий свет, в тысячу раз ярче звездного, вспыхнул у него в голове, когда кулак Катберта врезался ему в подбородок. Впервые, если не считать детских игр, Берт ударил его. Сознания Роланд не потерял, но лишился контроля за руками и ногами. Они вроде бы были, но отказывались служить ему, словно конечности тряпичной куклы. Он упал на спину, подняв пыль. Звезды пришли в движение, медленно кружились, таща за собой молочный хвост. В ушах звенело. Из далекого далека донесся крик Алена:
— Идиот! Что ты наделал, идиот?
Невероятным усилием Роланд сумел повернуть голову. Увидел спешащего к нему Алена. Увидел Катберта, более не улыбающегося,