Стивен Кинг

Колдун и кристалл Темная Башня – 4

как он пробормотал: «Извините! Извините!» (перед ней то он вообще не извинялся), и на пороге появилась Кончетта. Отрез материи, за которым она ходила, лежал на плечах, словно шаль. Портниха сразу заметила и бледное лицо Сюзан, и дорожки от слез на щеках. Она ничего не скажет, подумала Сюзан. Никто из них ничего не скажет, как никто и пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей выбраться из клоаки, в которую она сама себя загнала. «Ты сама этого хотела, шлюха», — скажут они в ответ на просьбу о помощи. И этим будут оправдывать свое бездействие. Но Кончетта ее удивила.

— Жизнь тяжела, мисси, так уж вышло. Пора тебе к этому привыкать.

Сюзан, выговорившись до конца, замолчала. Тетя Корд отложила вязание в сторону, поднялась, поставила на плиту чайник.

— Ты все драматизируешь, Сюзан. — Она хотела, чтобы в голосе зазвучали нотки доброты и мудрости, но ничего у нее не вышло. — Это в тебе со стороны Манчестеров… половина из них мнила себя поэтами, другая половина — художниками, но все они каждый вечер напивались до поросячьего визга. Он полапал твои титьки и потерся о тебя, ничего больше. И расстраиваться тут не от чего. Тем более не из за чего лишаться сна.

— Откуда ты это знаешь? — фыркнула Сюзан. Она знала, что вопрос грубый, но ее это уже не волновало. Более она не желала выслушивать теткины нравоучения. Сейчас они жалили, как оса.

Корделия изогнула бровь, а когда заговорила, в голосе ее не слышалось злобы:

— Вижу, этот вопрос доставил тебе удовольствие! Тетя Корд, сухая палка. Тетя Корд — старая дева. Тетя Корд — седеющая девственница. Да? Так вот, мисс Юная Красотка, пусть я и девственница, но в молодости кавалеры у меня были… до того, как мир «сдвинулся». Может, среди них и великий Френ Ленджилл.

А может, и нет, подумала Сюзан. Френ Ленджилл старше тетки минимум на пятнадцать лет, а то и на все двадцать пять.

— Пару раз я чувствовала боком старину Тома, Сюзан. И передом тоже.

— Твоим кавалерам тоже было под шестьдесят? Изо ртов у них дурно пахло, а суставы хрустели, когда они лапали твои титьки? Кто нибудь пытался вдавить тебя в стену, когда старина Том начинал трясти бородой и говорить бла бла бла?

Всплеска ярости, на который рассчитывала Сюзан, не последовало. Вместо этого она увидела, как затуманились глаза Корделии и стали такими же пустыми, как у отражения Торина в зеркале.

— Дело сделано, Сюзан. — Улыбка, короткая и ужасная, блеснула на худом лице тетки. — Дело сделано, да.