Но не успела. Серебряная жидкая рука поднялась над поверхностью. Ноющий звук на мгновение усилился, стал чуть ли не голосом. Рука дернула птицу вниз. На поверхности червоточины полыхнула зеленоватая вспышка, и птица бесследно исчезла.
Трое юношей переглянулись, в глазах застыл испуг.
Прыгай, стрелок, неожиданно позвал Роланда голос. Голос червоточины, голос его отца, но также голос Мартена колдуна. Мартена обольстителя. А самое ужасное — его собственный голос.
Прыгай и позабудь о всех тревогах. Здесь не надо волноваться из за любви к девушкам, не надо грустить о потерянной матери. Отсюда прямой путь к пещере мироздания, тут только розовая сладость гниющей плоти.
Давай, стрелок. Стань частью червоточины. С затуманенным лицом, пустыми глазами Ален двинулся к краю обрыва, сбитые его сапогом камешки уже полетели вниз. Но не прошел он и пяти шагов, как Роланд схватил его за руку и с силой дернул назад.
— Куда это ты направился?
Ален уставился на него глазами лунатика. Медленно, очень медленно они начали проясняться.
— Я… не знаю, Роланд.
А под ними ныла, стонала, пела червоточина. Отвратительный звук все глубже проникал в их сознание.
— А я знаю, — подал голос Катберт. — Знаю, куда мы сейчас направимся. Назад, к «Полосе К». Пошли, тут ловить нечего. — Он умоляюще посмотрел на Роланда. — Пожалуйста. Это же кошмар.
— Хорошо.
Но прежде чем увести их на тропу, он подошел к обрыву и посмотрел вниз, на курящуюся серебристую поверхность.
— Сосчитано, — изрек он. — Сосчитана одна червоточина. — И добавил, понизив голос: — Будь ты проклята.
3По пути назад смятение, поселившееся в их душах, исчезло: соленый ветер, дующий в лицо, позволил быстро забыть про тлен и безысходность каньона и червоточины.
Спуск они пересекали по диагонали, чтобы не так утомлять лошадей.
— Что теперь, Роланд? — спросил Ален. — Ты знаешь?
— Нет. Честно признаюсь, нет.
— Неплохо бы начать с ужина, — радостным голосом внес предложение Катберт и постучал пальцами по грачиному черепу.
— Ты понимаешь, о чем я.
— Да, — согласился Катберт, — и вот что я тебе скажу, Роланд…
— Пожалуйста, Уилл. Раз мы вернулись на Спуск, я для тебя Уилл.
— Да, конечно. Так вот что я тебе скажу, Уилл: мы не можем до бесконечности пересчитывать сети, лодки, бочки и железные обручи. Всю ерунду мы практически пересчитали. А насколько я понимаю, прикидываться дураками будет гораздо сложнее, как только мы перейдем к лошадям.
— Да. — Роланд остановил Быстрого, огляделся. Лошади, везде лошади, скачущие и пасущиеся