Стивен Кинг

Бесплодные земли Темная Башня – 3

на рассвете самого первого в мире дня… образчик бездонной, неувязающей красоты, над которой не властно время. Глаза его жадно смотрели на это чудо, а сердце раскрылось ему навстречу. Как будто вся жизнь на свете и вся любовь восстали внезапно из мертвой кости — в этом пламени, что воссияло победно в своей перворожденной дерзости, утверждая: отчаяние — это мираж, смерть — это просто сон.

Роза! Мысли Эдди неслись, обгоняя друг друга. Сначала — ключ, потом — роза! Откройте глаза и смотрите! Так начинается путь к Темной Башне!

Неожиданно треск огня превратился в какой то натужный кашель. Взметнулся сноп искр. Сюзанна вскрикнула и подалась назад, сбивая с платья оранжевые крупинки. Пламя могучим потоком рванулось к звездному небу. Эдди не шелохнулся. Он сидел, поглощенный видением, завороженный — в колыбели чуда, великолепного и ужасающего, — не замечая искр, плящущих у него на коже. И тут пламя иссякло. Все стало, как прежде.

Ни кости.

Ни ключа.

Ни розы.

— Помни , — сказал он себе. — Помни розу… и форму ключа.

Сюзанна рыдала от ужаса и потрясения, но Эдди не сразу ее успокоил: сначала, пока не забыл, поднял прутик и вывел дрожащей рукой на сырой земле:

(рисунок)

— Ты зачем это сделал? — спросила наконец Сюзанна. — Ради бога, зачем… и что это было, вообще?

Прошло пятнадцать минут. Костер почти догорел: разбросанные угольки либо были растоптаны, либо погасли сами. Эдди молча сидел, обнимая жену; Сюзанна тихонько сидела рядом, прислонившись спиною к его груди. Роланд улегся на бок и, подтянув колени к груди, уныло смотрел на оранжево красные угольки. Как понял Эдди, Ни Сюзанна, ни Роланд не видели, как кость изменялась в огне. Они видели только, как она раскалилась в пламени, а Роланд еще видел, как она взорвалась (или, скорее, лопнула, провалившись в себя? Эдди казалось, что так все и было), и ничего больше. По крайней мере, так думал Эдди. Роланд, случалось, хранил непроницаемое молчание и ни с кем не делился своими соображениями, переваривая все в себе. И тогда из него нельзя было вытянуть ни слова. Эдди знал это по горькому опыту. Сначала он хотел рассказать им, что видел — или думал, что видел, — но, как следует поразмыслив, решил пока промолчать. Пока.

От самой кости вообще ничего не осталось — даже щепочки.

— Мне так велел внутренний голос, — ответил Роланд.