Стивен Кинг

Бесплодные земли Темная Башня – 3

при каждом шаге больную ногу, и упал перед ней на колени, как истово верующий — пред алтарем. Наклонился вперед, широко распахнув глаза.

Это же просто роза. Всего лишь роза. И трава…

Теперь Джейк увидел, что трава — не багровая, нет. Травинки испачканы красным, но под подтеками этими цвет был нормальным. Зеленым. Приглядевшись получше, Джейк разглядел неподалеку еще одно пятно на траве — синего цвета. Справа, на листьях репейника пестрели подтеки красной и желтой краски. Пустые банки из под краски нашлись сразу же за кустами репейника, сваленные в небольшую кучу. На этикетках стояло название фирмы. «Glidden Spred Satin».

Вот так вот. Всего лишь пролитая краска. А тогда у тебя в голове все смешалось, вот тебе и привиделось…

Ерунда.

Он знал, что он видел тогда и что видит сейчас.

— Маскировка, — сказал он вслух. — Оно все было здесь. Все все. И… оно здесь по прежнему.

Теперь, когда в голове у него прояснилось, он снова почувствовал эту могучую и спокойную силу, что исходила здесь отовсюду. Хор голосов, слитых в единой гармонии, продолжал звучать, мелодичный и сильный по прежнему, только теперь — как то смутно и словно бы издалека. Вглядевшись в кучу битого кирпича и ошметок старой штукатурки, Джейк увидел — едва различимо — лицо, в ней сокрытое. Лицо женщины со шрамом на лбу.

— Элли? — спросил он шепотом. — Вас зовут Элли, правда?

Ответа не было. Лицо исчезло. Осталась одна неприглядная куча шкукатурки и кирпича.

Джейк опять посмотрел на розу и увидел теперь, что она не алая, полная жизни и жара в слепящем жерле, а бледно розовая… такого сухого, даже чуть сероватого оттенка. Очень красивая, но все таки не совершенная. Кое где лепестки пожухли, свернувшись — их края были мертвыми, бурыми. Роза эта была не такая, какими обычно торгуют в цветочных лавках. Те выращивают специально, эта же была дикой.

— Ты очень красивая, — сказал он и протянул руку, чтобы снова ее коснуться.

И хотя не было ветра, роза склонилась навстречу его руке. Джейк лишь на мгновение прикоснулся к ее лепесткам — гладким, и бархатистым, и таким дивно живым, — и хор призрачных голосов стал будто громче.

— Тебе плохо, роза?

Ответа, конечно, он не получил. Едва он убрал руку, роза, склонившаяся к нему, снова качнулась и встала на прежнее место — посреди залитой краской сорной травы в своем тихом забытом великолепии.

Разве розы сейчас цветут? спросил себя Джейк. Вроде бы еще рано. Впрочем, разве что дикие розы? Но почему эта дикая роза выросла на пустыре? И почему она только одна? Почему нет еще?