Стивен Кинг

Извлечение троих Темная Башня – 2

было выйти совсем уже смехотворным, но Толстяку Джонни почему то было не до смеха.

— Ключ от браслетов на стойке. Когда ополченцы очнутся, они тебя освободят.

Он взял бумажник, открыл его и, что самое невероятное, выложил на прилавок четыре двадцатки.

— Это за боеприпасы, — сказал Роланд. — Твой револьвер я разрядил. Когда я отсюда уйду, я их куда нибудь выкину, эти патроны. Думаю, что при незаряженном револьвере и при отсутствии бумажника им будет весьма затруднительно обвинить тебя.

Толстяк Джонни тяжело сглотнул. Очень редко случалось так, что он не мог ничего сказать из за полной потери дара речи, но это был как раз тот случай.

— Теперь, где тут ближайший… — Пауза, — …ближайшая аптека?

Внезапно Толстяк Джонни все понял. По крайней мере он так подумал, что понял. Этот тип, конечно же, наркоман. Вот где собака, как говорится, порылась. Понятно теперь, почему он такой странный. Накачался, должно быть, уже прилично.

— Есть тут одна за углом. В половине квартала по Сорок Девятой.

— Если ты мне сейчас соглал, я вернусь и пущу тебе пулю в лоб.

— Я не лгу! — закричал Толстяк Джонни. — Клянусь Богом Сыном и Богом Отцом! Всеми святыми клянусь! Здоровьем мамы…

Но тут дверь запхлопнулась. Толстяк Джонни умолк и постоял еще пару минут молча, не в силах поверить, что этот шизик ушел.

Потом он как можно быстрее обошел прилавок и бросился к двери. Повернувшись к ней спиной, он принялся шарить вслепую, нащупывая замок. Ему пришлось изрядно еще повозиться, чтобы закрыть дверь и на засов.

Только тогда он позволил себе присесть — точнее сказать, медленно опуститься на пол, — задыхаясь и мысленно обещая Всевышнему, равно как и всем святым его и ангелам, что прямо сегодня он сходит в церковь Святого Антония, сразу, как только первый из этих свиней очнется и откроет наручники. Он собирался исповедоваться, покаяться и причаститься.

Толстяк Джонни хотел очиститься перед Богом.

Сегодня он, мать твою, чуть было не загремел пред Его очи.