Стивен Кинг

Извлечение троих Темная Башня – 2

который стал зверем, должен будет потом расплатиться за это, и плата будет страшна… но что если ты все же достигнешь того, к чему так стремишься? Что если ты, бессердечный, возьмешь приступом Темную Башню и покоришь ее? Если в сердце твоем нет ничего, кроме тьмы, что тебе остается, как не превратиться из зверя в чудовище? Добиться своей воджеленной цели, будучи зверем — в том была бы какая то горькая ирония, с тем же усмехом можно вручить слону увеличительное стекло. Но добиться цели своей, будучи чудовищем…

Заплатить за ад — одно дело. Совсем другое — им овладеть.

Он вспомнил Элли и еще одну девушку, которая ждала его у окна, вспомнил о том, как он плакал над безжизненным трупом Катберта. О, тогда он умел любить. Да. Тогда.

Я так хочу любить! — Роланд едва не расплакался, но хотя Эдди по прежнему плакал вместе с женщиной в инвалидной коляске, глаза стрелка оставались сухими, как пустыня, которую он пересек, чтобы прийти к этому хмурому морю.

На вопрос Эдди он ответит чуть позже. Потому что так будет лучше для Эдди — держаться настороже. А причина того, что она не помнит, была очень проста. Она — не одна женщина, а две.

И одна из них очень опасна.

Эдди рассказал ей все, что мог, приукрасив лишь перестрелку у Балазара, но в остальном — неукоснительно следуя правде.

Когда он закончил, она какое то время хранила молчание, сложив на коленях руки.

С пологих гор, растянувшихся на несколько миль к востоку, стекали маленькие ручейки. Именно оттуда Роланд и Эдди брали пресную воду. Сначала ходил только Эдди, потому что Роланд был слишком слаб. Позже они ходили по очереди, и каждый раз приходилось ходить все дальше и искать воду чуть дольше. Горный кряж потихоньку сходил на нет, ручьев становилось все меньше, и вода в них струилась уже не так быстро, но она оставалась хорошей и для питья пригодной.

Пока.

Роланд ходил за водой вчера, и хотя сегодня была очередь Эдди, стрелок пошел снова: закинул за плечо опустевшие бурдюки и удалился, не сказав ни слова. Эдди эта с его стороны любезность показалась весьма подозрительной. Эдди совсем не желал умиляться такому великодушному жесту — да и вообще всему, что делал Роланд, Уж если на то пошло, — но все таки он невольно был тронут.

Она же внимательно его выслушала, не проронив ни слова и глядя ему прямо в глаза. Иной раз Эдди казалось, что она старше его лет на пять, иной раз — на все пятнадцать. И только в одном он был уверен на сто процентов: он потихоньку в нее влюблялся.