Барб Хенди, Дж С Хенди

Похититель жизней

откровенно злобным взглядом, послушно направился к двери.

– Да не нужен мне плащ, – капризно протянула Сапфира, – того и гляди, платье помнется.

– Без плаща ты будешь выглядеть неуместно, – сказал Чейн. – Приличные женщины не выходят вечером без плаща.

– Вот я буду еще тебя спрашивать, как мне одеться! – огрызнулась она.

– Чейн прав, – сказал Торет. – Надень плащ.

Сапфира без особой охоты, но все же подчинилась, взяла плащ, который Чейн держал в протянутой руке.

– И поторопитесь, – прибавил Торет. – До полуночи недалеко. Скоро трактиры начнут закрываться.

Чейн с подозрением глянул на него, затем – на скомканную записку. Торет поспешно затолкал ее под тунику и, схватив бледную руку Сапфиры, запечатлел на ней нежный поцелуй.

– Смотри, дорогая, повеселись так, чтобы у тебя нашлось что мне рассказать по возвращении.

Сапфира в ответ лишь бегло улыбнулась. Она явно так и не решила для себя – то ли злиться на то, что Торет отсылает ее «прошвырнуться» в компании Чейна, то ли торжествовать, что он все таки исполнил ее каприз.

– Не пойду же я в этом платье в вонючую пивнушку! Мне нужны деньги, да побольше.

Волнение, охватившее Торета, уже больше походило на страх. Он сорвал с пояса кошелек, сунул его Сапфире:

– Этих денег тебе хватит с лихвой.

Восторженно ахнув, Сапфира танцующим шагом направилась к двери. Чейн последовал за ней.

– Береги ее! – крикнул вслед ему Торет. А затем они ушли, и он остался совершенно один.

Теперь у него было время поразмыслить здраво. Может быть, он со страху напридумывал себе всяких глупостей? Что бы ни болтали о событиях в Миишке, в одном все россказни совпадали. Все указывало на то, что обугленные кости Рашеда остались на пепелище таверны, которая принадлежала треклятой охотнице. Однако если Рашеда и впрямь больше нет на свете – кто тогда мог написать эту записку? Никто в Беле понятия не имеет о том, что Торет раньше жил в Миишке.

У входа раздался стук, и Торет оцепенел.

Вопреки всем своим здравым рассуждениям он почти был готов к тому, что, открыв дверь, обнаружит за ней Рашеда. Крысеныш бросился бы к черному ходу – и был таков, но Торет не собирался вот так, за здорово живешь, уступать пришельцу свою территорию. Здесь хозяин – он, а Рашед пускай катится ко всем чертям! С этой мыслью он твердым шагом подошел к двери, рывком откинул засов и распахнул дверь.