Калинаускас Игорь

Жить надо

один из моментов говорит: «Это хорошая книга, но твои прежние книги мне нравились больше». Писатель спрашивает: «Почему?» — «В них все предсказуемо».

Парадокс. Ведь детектив писался. Казалось бы, какой кайф может быть в детективе, если заранее все известно. Оказывается, на это есть свой спрос. И поэтому герой фильма имел своего читателя, который хотел читать не для того, чтобы запутаться в хитроумных построениях, а чтобы угадывать на десять, двадцать, тридцать ходов вперед. И тем самым поддерживать свою самооценку: какой я проницательный, как я все заранее предвидел, и даже такой известный писатель не может меня запутать.

Иногда создается впечатление, что пройдет какое-то время, и наука, и другие способы познания человека разовьются до такой степени, что можно будет объяснить все. Если все сложить: генетику, типологию информационного метаболизма, типологию темпераментов, типологию индивидуальности, — то уникальными останутся только отпечатки пальцев. Потому что внешность, как мы теперь, глядя в телевизор, понимаем, вещь «повторимая». Сейчас появилось огромное количество клубов двойников, шоу двойников.

Получается, что уникальность — это лишь отпечатки пальцев. Пока не удалось найти двух одинаковых. Но вдруг и это только пока?

Давайте теперь посмотрим с другой стороны. Со стороны субъективного мира человека, со стороны того, что он сам о себе знает. Тут мы наталкиваемся на такой же парадокс.

Хочет ли человек на самом деле знать самого себя? Не хочет. Он хочет туда, внутрь, то есть во внутренний свой мир поместить тоже какую-нибудь объяснительную систему, которая со все большей степенью предсказуемости будет ему объяснять его самого.

Часто люди говорят: «Боже, зачем такой сложный, такой бесконечный, такой непредсказуемый мир. Вся эта вселенная, где мы вообще пылинка на песчинке?!» Но ведь есть точно такой же мир и по ту сторону, то есть внутри человека. Такой же огромный, бесконечный, такой же сложный, такой же непредсказуемый.

Получается, что человек, как самосознающее существо, как Я, пограничен. Он не живет внутри своего субъективного мира, потому что боится его. Не ситуационно боится, а постоянно, поскольку внутренняя непредсказуемость связана со страхом бесконечного, страхом самого себя и страхом конечного, то есть основополагающими страхами, которыми регулируется удовлетворение наших потребностей.