Кураев А

ПРОТЕСТАНТАМ О ПРАВОСЛАВИИ НАСЛЕДИЕ ХРИСТА

Библии!». – «Да я знаю, что это по Библии. Проблема в том, что баптистская община в этом вопросе учит отнюдь не по Библии!». – «Нет же, мы тоже имено так проповедуем: Причастие - это именно Тело и Кровь Христа!». Мы перешли в их приходскую библиотеку. Беру сборник гимнов «Гусли»: «Смотрите, в песнопениях, которые рекомендуется петь на Вечере Хлебопреломления, нет ни слова о том, что вот здесь, перед нами, в чаше - Тело и Кровь спасителя. А эпиграфом к этому разделу избраны не слова Христа «сие есть плоть Моя», а слова «творите это в Мое воспоминание»!». Но и это не убедило молодых баптистских пасторов: «Нет, не может наша Церковь учить символическому пониманию Хлебопреломления. Ведь в Евангелии прямо сказано, что это именно Тело Христа!».

Аналогичные диспуты были и при встречах с баптистами в других городах Тюменской областиkkkkkkkkkkkkkkkkk. Так что изрядная часть русских баптистов гораздо более православна по сравнению с тем, что хотели бы видеть в своих учениках родоначальники баптизма.

Есть еще и такая проповедница православия, как русская природа. Не только русская, конечно. В православии есть ощущение того, что мир не чужд Богу, что красота земная освящена Красотой Горней. В православии есть пантеистическая поэтичность. Вот этого ощущения освященности мира, священной эстетики нет в протестантизме. По верному замечанию историка античности Ф. Зелинского, “протестантизм — реиудаизация христианства. Была разрушена красивая, символическая обрядность средневековой церкви; вопреки психологии, но в угоду синагоге богослужение было сосредоточено исключительно в слове. Природа вновь была обезбожена: исчезли Распятия, знаменовавшие вершины холмов и перекрестки дорог, часовни и образа Богоматери и святых, освящавшие урочища и рощи. Реакцией и здесь был неогуманизм XVIII века: сближение с античностью неизбежно повело за собой и сближение с эллинским христианством. Правоверные протестанты и теперь не могут примириться с тем, что Шиллер становится “католиком” в “Орлеанской деве” и в “Марии Стюарт”, Гете становится “католиком” в “Фаусте”, особенно в его второй части”lllllllllllllllll.