Кураев А

ПРОТЕСТАНТАМ О ПРАВОСЛАВИИ НАСЛЕДИЕ ХРИСТА

“Когда, кончив молитву, батюшка благословил меня и начал говорить, всем сердцем я стал внимать ему, но не словам, а тому новому и необычному, что рождалось в душе в его присутствии, что обновляло, возрождало, делало сильным”. (Это - о московском духовнике отце Алексии Мечеве) [129].

И напротив, если не видно этого “нового”, веющего вокруг наставника - нет веры его словам... Фома, - по мысли митр. Антония Сурожского [130], - не поверил апостолам потому, что увидел в них лишь всплеск человеческой радости, но он не почувствовал в них более разительной и глубокой перемены. Они остались такими, какими по сути были, и в этой непеременчивости апостолов - причина Фомина неверия. Они были теми же людьми, какими он их оставил, когда ушел из дому; (Фома ведь отнюдь не был неверен или теплохладен - когда Христос шел на смерть, только Фома воскликнул: “Пойдем и мы умрем с Ним!” (Ин. 11, 16). И как извинительно было неверие Фомы, быть может, - полагает Сурожский митрополит, - так же будет извинительно неверие людей, которые не приняли Христа потому, что христиане были или слишком по человечески восторженны или слишком угрюмы... mmmmmmmmmmmmmm

Но если духовный свет все-таки заметен в человеке и если кто-то именно от живого человека получил свое духовное рождение — то лишь естественно такого наставника назвать “отцом”. И апостол Павел не скрывает своей родовой боли: “ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием... Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!” (1 Кор. 4. 15; Гал. 4, 19)nnnnnnnnnnnnnn.

В Церкви мучеников мы видим те же отношения духовного родства. Папилоса, пергамского мученика, судья спрашивает: “Есть ли у тебя дети?” Тот отвечает: “Слава Богу, много”. Голос из толпы поясняет: “Он называет своими детьми христиан!” Проконсул возмущается: “Почему же ты лжешь и говоришь мне, что у тебя есть дети?” И вот ответ Папилоса: “Пойми, я не лгу, я говорю правду. В каждой области, в каждом городе у меня есть дети в Боге” [131].

Так же считает свт. Ириней Лионский: “Кто научен кем-либо, называется сыном учителя, а этот - отцом его” (Против ересей. 4,41,2). О том же говорит Климент Александрийский: “Сын есть всякий тот, кто учится с покорностью учителю” (Строматы 1,1). И эту древнехристианскую традицию итожит свт. Василий Великий: “Кто восприемлет от кого-либо образ благочестия, тот как бы образуется им” [132].