Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

и уйти к своему "Алдану", как позвонил

Модест Матвеевич.

С хрустом жуя, он сердито осведомился:

-- Где вы ходите, Привалов? Третий раз звоню, безобразие!

-- С Новым годом, Модест Матвеевич, -- сказал я.

Некоторое время он молча жевал, потом ответил тоном ниже:

-- Соответственно. Как дежурство?

-- Только что обошел помещения, -- сказал я. -- Все нормально.

-- Самовозгораний не было?

-- Никак нет.

-- Везде обесточено?

-- Бриарей палец сломал, -- сказал я.

Он встревожился.

-- Бриарей? Постойте... Ага, инвентарный номер 1489... Почему?

Я объяснил.

-- Что вы предприняли?

Я рассказал.

-- Правильное решение, -- сказал Модест Матвеевич. -- Продолжайте

дежурить. У меня все.

Сразу после Модеста позвонил Эдик Амперян из отдела Линейного

Счастья и вежливо попросил посчитать оптимальные коэффициенты

беззаботности для ответственных работников. Я согласился, и мы

договорились встретиться в электронном зале через два часа. Потом зашел

дубль Ойры-Ойры и бесцветным голосом попросил ключи от сейфа Януса

Полуэктовича. Я отказал. Он стал настаивать. Я выгнал его вон.

Через минуту примчался сам Роман.

-- Давай ключи.

Я помотал головой.

-- Не дам.

-- Давай ключи!

-- Иди ты в баню. Я лицо материально ответственное.

-- Сашка, я сейф унесу!

Я ухмыльнулся и сказал:

-- Прошу.

Роман уставился на сейф и весь напрягся, но сейф был либо

заговорен, либо привинчен к полу.

-- А что тебе там нужно? -- спросил я.

-- Документация на РУ-16, -- сказал Роман. -- Ну дай ключи!

Я засмеялся и протянул руку к ящику с ключами. И в то же мгновение

пронзительный вопль донесся откуда-то сверху. Я вскочил.

Глава четвертая

Горе! Малый я не сильный;

Съест упырь меня совсем...

А. С. Пушкин

-- Вылупился, -- спокойно сказал Роман, глядя в потолок.

-- Кто? -- Мне было не по себе: крик был женский.

-- Выбегаллов упырь, -- сказал Роман. -- Точнее, кадавр.

-- А почему женщина кричала?

-- А вот увидишь, -- сказал Роман.

Он взял меня за руку, подпрыгнул, и мы понеслись через этажи.

Пронизывая потолки, мы врезались в перекрытия, как нож в замерзшее

масло, затем с чмокающим звуком выскакивали в воздух и снова врезались в

перекрытия. Между перекрытиями было темно, и маленькие гномы вперемежку

с мышами с испуганными писками шарахались от нас, а в лабораториях и

кабинетах, через которые мы пролетали, сотрудники с озадаченными лицами