Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

Будет исполнено.

-- В таком вот аксепте, -- сказал Модест Матвеевич. -- Бдительность

должна быть на высоте. Доступно?

-- Доступно. Модест Матвеевич сказал: "У меня все", -- и дал отбой.

-- Ну ладно, -- сказал Ойра-Ойра, застегивая зеленое пальто. --

Пойду вскрывать консервы и откупоривать бутылки. Будь здоров, Саша, я

еще забегу попозже.

Глава вторая

Я шел, спускаясь в темные коридоры,

и потом опять поднимаясь

наверх. Я был один; я кричал, мне

не отвечали; я был один в этом

обширном, запутанном, как лабиринт, доме.

Ги де Мопассан

Свалив ключи в карман пиджака, я отправился в первый обход по парадной

лестнице, которой на моей памяти пользовались всего один раз, когда институт

посетило августейшее лицо из Африки, я спустился в необозримый вестибюль,

украшенный многовековыми наслоениями архитектурных излишеств, и заглянул в

окошечко швейцарской. Там в фосфоресцирующем тумане маячили два макродемона

Максвелла. Демоны играли в самую стохастическую из игр -- в орлянку. Они

занимались этим все свободное время, огромные, вялые, неописуемо нелепые,

более всего похожие на колонии вируса полиомиелита под электронным

микроскопом, одетые в поношенные ливреи. Как и полагается демонам Максвелла,

всю жизнь они занимались открыванием и закрыванием дверей. Это были опытные,

хорошо выдрессированные экземпляры, но один из них, тот, что ведал выходом,

достиг уже пенсионного возраста, сравнимого с возрастом Галактики, и время

от времени впадал в детство и начинал барахлить. Тогда кто-нибудь из отдела

Технического Обслуживания надевал скафандр, забирался в швейцарскую,

наполненную сжатым аргоном, и приводил старика в чувство.

Следуя инструкции, я заговорил обоих, то есть перекрыл каналы

информации и замкнул на себя вводно-выводные устройства. Демоны не

отреагировали, им было не до того. Один выигрывал, а другой

соответственно проигрывал, и это их беспокоило, потому что нарушалось

статистическое равновесие. Я закрыл окошечко щитом и обошел вестибюль. В

вестибюле было сыро, сумрачно и гулко. Здание института было вообще

довольно древнее, но строиться оно начало, по-видимому, с вестибюля. В

заплесневелых углах белесо мерцали кости прикованных скелетов, где-то

мерно капала вода, в нишах между колоннами в неестественных позах

торчали статуи в ржавых латах, справа от входа у стены громоздились