Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

сферы событий, в которые оказывается вовлеченным человек,

совершенно к оным не причастный... -- Он поклонился в мою сторону. -- А

в таких случаях совершенно необходимо воздействие, как-то нейтрализующее

вредные влияния... -- Он значительно посмотрел на отпечатки ботинок на

потолке. Затем улыбнулся мне. -- Но я не хотел бы показаться абстрактным

альтруистом. Конечно, все эти события меня весьма интересуют как

специалиста и как администратора... Впрочем, я не намерен более мешать

вам, и, поскольку вы сообщили мне уверенность в том, что больше не

будете экспериментировать с умклайдетом, я попрошу у вас разрешения

откланяться.

Он поднялся.

-- Ну что вы! -- вскричал я. -- Не уходите! Мне так приятно

беседовать с вами, у меня к вам тысяча вопросов!..

-- Я чрезвычайно ценю вашу деликатность, Александр Иванович, но вы

утомлены, вам необходимо отдохнуть...

-- Нисколько! -- горячо возразил я. -- Наоборот!

-- Александр Иванович, -- произнес незнакомец, ласково улыбаясь и

пристально глядя мне в глаза. -- Но ведь вы действительно утомлены. И вы

действительно хотите отдохнуть.

И тут я почувствовал, что действительно засыпаю. Глаза мои

слипались. Говорить больше не хотелось. Ничего больше не хотелось.

Страшно хотелось спать.

-- Было исключительно приятно познакомиться с вами, -- сказал

незнакомец негромко.

Я видел, как он начал бледнеть, бледнеть и медленно растворился в

воздухе, оставив после себя легкий запах дорогого одеколона. Я кое-как

расстелил матрас на полу, ткнулся лицом в подушку и моментально заснул.

Разбудило меня хлопанье крыльев и неприятный клекот. В комнате стоял

странный голубоватый полумрак. Орел на печке шуршал, гнусно орал и

стучал крыльями по потолку. Я сел и огляделся. На середине комнаты парил

в воздухе здоровенный детина в тренировочных брюках и в полосатой

гавайке навыпуск. Он парил над цилиндриком и, не прикасаясь к нему,

плавно помавал огромными костистыми лапами.

-- В чем дело? -- спросил я.

Детина мельком взглянул на меня из-под плеча и отвернулся.

-- Не слышу ответа, -- сказал я зло. Мне все еще очень хотелось

спать.

-- Тихо, ты, смертный, -- сипло произнес детина. Он прекратил свои

пассы и взял цилиндрик с пола. Голос его показался мне знакомым.

-- Эй, приятель! -- сказал я угрожающе. -- Положи эту штуку на

место и очисти помещение.

Детина смотрел на меня, выпячивая челюсть. Я откинул простыню и

встал.

-- А ну, положи умклайдет! -- сказал я в полный голос.