Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

непонятно,

откуда эти космические попугаи -- пусть даже из советской фантастики --

могут знать Корнеева, Привалова и Ойру-Ойру...

-- Я уже не говорю о том, -- лениво сказал Витька, -- что

перебрасывать материальное тело в идеальный мир -- это одно, а идеальное

тело в материальный мир -- это уже другое. Сомневаюсь я, чтобы нашелся

писатель, создавший образ попугая, пригодный для самостоятельного

существования в реальном мире.

Я вспомнил полупрозрачных изобретателей и не нашелся, что

возразить.

-- Впрочем, -- благосклонно продолжал Витька, -- наш Сашенция

подает определенные надежды. В его идее ощущается некое благородное

безумие.

-- Не стал бы Янус сжигать идеального попугая, -- убежденно сказал

Эдик. -- Ведь идеальный попугай даже протухнуть не может.

-- А почему? -- сказал вдруг Роман. -- Почему мы так

непоследовательны? Почему Седловой? С какой стати Янус будет повторять

Л. Седлового? У Януса есть тема. У Януса есть своя проблематика. Янус

занимается параллельными пространствами. Давайте исходить из этого!

-- Давайте, -- сказал я.

-- Ты думаешь, что Янусу удалось связаться с каким-нибудь

параллельным пространством? -- спросил Эдик.

-- Связь он наладил уже давно. Почему не предположить, что он

пошел дальше? Почему не предположить, что он налаживает переброску

материальных тел? Эдик прав, это матрикаты, это и должны быть матрикаты,

потому что необходима гарантия полной идентичности перебрасываемого

предмета. Режим переброски они подбирают, исходя из эксперимента. Первые

две переброски были неудачны: попугаи дохли. Сегодня эксперимент,

кажется, удался...

-- Почему они говорят по-русски? -- спросил Эдик. -- И почему

все-таки у попугаев такой лексикон?

-- Значит, и там есть Россия, -- сказал Роман. -- Но там уже

добывают рубидий в кратере Ричи.

-- Сплошные натяжки, -- сказал Витька. -- Почему именно попугаи?

Почему не собаки и не морские свинки? Почему не просто магнитофоны,

наконец? И опять же, откуда эти попугаи знают, что Ойра-Ойра стар, а

Корнеев -- прекрасный работник?

-- Грубый, -- подсказал я.

-- Грубый, но прекрасный. И куда все-таки девался дохлый попугай?

-- Вот что, -- сказал Эдик. -- Так нельзя. Мы работаем, как

дилетанты. Как авторы любительских писем: "Дорогие ученые. У меня

который год в подполе происходит подземный стук. Объясните, пожалуйста,

как он происходит". Система нужна. Где у тебя бумага, Витя? Сейчас мы

все распишем...