Аркадий и Борис Стругацкие

Понедельник начинается в субботу

сел Янусу на плечо и сказал ему на ухо:

-- Пр-росо, пр-росо! Сахар-рок!

Янус Полуэктович нежно заулыбался и ушел в свою лабораторию. Мы

обалдело посмотрели друг на друга.

-- Пошли отсюда, -- сказал Роман.

-- К психиатру! К психиатру! -- зловеще бормотал Корнеев, пока мы

шли по коридору к нему на диван. -- В кратер Ричи. Др-рамба! Сахар-рок!

Глава пятая

Фактов всегда достаточно --

не хватает фантазии.

Д. Блохинцев

Витька составил на пол контейнеры с живой водой, мы повалились на

диван-транслятор и закурили. Через некоторое время Роман спросил:

-- Витька, а ты диван выключил?

-- Да.

-- Что-то мне в голову ерунда какая-то лезет.

-- Выключил и заблокировал, -- сказал Витька.

-- Нет, ребята, -- сказал Эдик, -- а почему все-таки не

галлюцинация?

-- Кто говорит, что не галлюцинация? -- спросил Витька. -- Я же

предлагаю -- к психиатру.

-- Когда я ухаживал за Майкой, -- сказал Эдик, -- я наводил такие

галлюцинации, что самому страшно становилось.

-- Зачем? -- спросил Витька.

Эдик подумал.

-- Не знаю, -- сказал он. -- Наверное, от восторга.

-- Я спрашиваю: зачем кому-то наводить на нас галлюцинации? --

сказал Витька. -- И потом, мы не Майка. Мы, слава богу, магистры. Кто

нас может одолеть? Ну, Янус. Ну, Киврин, Хунта. Может быть, Жиакомо еще.

-- Вот Саша у нас слабоват, -- извиняющимся тоном сказал Эдик.

-- Ну и что? -- спросил я. -- Мне, что ли, одному мерещится?

-- Вообще-то это можно было бы проверить, -- задумчиво сказал

Витька. -- Если Сашку... того... этого...

-- Но-но, -- сказал я. -- Вы мне это прекратите. Других способов

нет, что ли? Надавите на глаз. Или дайте диктофон постороннему человеку.

Пусть прослушает и скажет, есть там запись или нет.

Магистры жалостливо улыбнулись.

-- Хороший ты программист, Саша, -- сказал Эдик.

-- Салака, -- сказал Корнеев. -- Личинка.

-- Да, Сашенька, -- вздохнул Роман. -- Ты даже представить себе не

можешь, я вижу, что такое настоящая, подробная, тщательно наведенная

галлюцинация.

На лицах магистров появилось мечтательное выражение -- видимо их

осенили сладкие воспоминания. Я смотрел на них с завистью. Они

улыбались. Они жмурились. Они подмигивали кому-то. Потом Эдик вдруг

сказал:

-- Всю зиму у нее цвели орхидеи. Они пахли самым лучшим запахом,

какой я только мог выдумать...

Витька очнулся.

-- Берклианцы, -- сказал он. -- Солипсисты немытые. "Как ужасно мое

представленье!"