ПОВСЕДНЕВНАЯ ПРОСВЕТЛЁННОСТЬ

Дэн Миллман

просветление, как «никогда не расстраиваться или всегда блаженно улыбаться», мы сбиваемся с пути, потому что просветлённое поведение – это не всегда блаженство – оно гибкое, хамелеоноподобное, естественно приспосабливающееся к зыбучим пескам обстоятельств. Просветлённое поведение не предназначено для того, чтобы стать совершенной личностью или стать более привлекательным и популярным.

Чтобы передать его более трансцендентную нежели обыденную природу, позвольте мне рассказать вам следующую историю:

Я впервые встретился с Бадом в середине семидесятых годов, когда мы проходили сорокадневный интенсивный тренинг по духовному росту. Сразу стало очевидно, что у Бада имеется дефект речи – он сильно заикался. В этом тренинге был представлен широкий набор упражнений для тела, ума, эмоций – методики глубокого расслабления, методики внутреннего прозрения, дыхательные упражнения – мои товарищи по тренингу и я предполагали (или по меньшей мере надеялись), что, в качестве побочного эффекта, Бад сможет избавиться от своего заикания. Но на сороковой день тренинга Бад, по–прежнему, заикался.

Я встречался с Бадом два года спустя на продвинутом тренинге. Когда тренинг подходил к концу, мне представилась возможность поговорить с Бадом, который проделал огромное количество работы над собой за эти годы, но всё ещё сильно заикался.

"Бад," сказал я в один момент. "После всей этой работы над собой, проделанной тобою, ты всё ещё заикаешься".

"Д-д-а," сказал он беспечно. "Н-н-но с-с-сейчас, мне н-н-нас…ать на это!» "

В этот момент, Бад проявился как просветлённый человек, который заикается и, которому нет до этого дела.

Поступают ли просветлённые существа неким предсказуемым, прогнозируемым образом?

Да. И нет.

Просветлённое поведение является практически наверняка естественным, без конфликтов по отношению к себе самому и к жизни. Оно возникает для ответа на обстоятельства наилучшим из возможных способов. Такое поведение отражает зрелость в отношении взаимодействия с энергией, подлинностью, дисциплиной, храбростью и добротой. Однако, примет ли эта доброта форму жёсткой любви или нежных сантиментов сказать невозможно.