Рамеш С Балсекар

ЗНАКИ НА ПУТИ ОТ НИСАРГАДАТТЫ МАХАРАДЖА

изначальном состоянии единства и целостности я даже не знал, что существую. И вот однажды мне сказали, что я "родился", что определенное тело является "мной"; а такая-то супружеская пара - моими родителями. С тех пор я начал принимать всю дальнейшую информацию о себе как истинную, день за днем, и таким образом я принялся возводить целую псевдоличность; и все только потому, что я принял обвинение в рождении, хотя я полностью осознавал, что у меня не было переживания того, что я родился, что я никогда не давал свое согласие на то, чтобы рождаться и мое тело было навязано мне. Постепенно обусловленность становилась все сильнее и сильнее, и, наконец, углубилась до такой степени, что я не только принял обвинение в том, что я был рожден как конкретное тело, но я принял и то, что когда-то в будущем я "умру", и само это слово "смерть" стало для меня ужасающим, символизируя какое-то травматическое событие. Может ли быть что-нибудь более смешное? По милости своего гуру я достиг осознания своей истинной природы, а также того, какую большую шутку со мной сыграли.

Так что более устрашающей иллюзией является не столько само событие, известное как рождение-жизнь-смерть и длящееся какой-то период того, что известно как "время", сколько принятие себя объективной сущностью, которая якобы должна пережить это концептуальное событие. А основная иллюзия, которая делает возможной эту иллюзию - это иллюзия пространства, в котором объекты могли бы быть растянуты, и концепция времени (продолжительности), в котором растянутые в пространстве объекты могли бы быть воспринимаемы.

Теперь вы понимаете, почему я сказал, что жизнь - это комедия, фарс? Сделайте еще один шаг и посмотрите, до какой степени ваша концептуальная сущность вовлекается в этот фарс. Вы не только не видите, что вы являетесь лишь актером, играющим роль в этом фарсе, но и продолжаете считать, что вы имеете свободу выбора и действия в этой пьесе (именуемой "жизнью"), которая должна, со всей очевидностью, разворачиваться строго в соответствии с заранее написанным сценарием. И когда события происходят таким образом, в естественном и обычном порядке, эта концептуальная сущность, которой является человек, позволяет себе подвергаться их воздействию и поэтому страдает. Тогда он начинает думать о "рабстве" и "освобождении".

Освобождение представляет собой постижение того, что жизнь - это фарс, и осознавание того, что ты ("Я" без малейшего следа объективности) не можешь быть сущностью с какой-либо формой, именем или какого-то вида. Освобождение - это достижение осознания того, что живые существа являются частью проявления тотальности феноменального мира и не имеют обособленной индивидуальности. Это осознание того, что то, чем "Я" являюсь, - есть чувствительность всех чувствующих существ, сознательное присутствие как таковое. Освобождение - это осознание того, что Я, Абсолют, в своем феноменальном выражении являюсь функционированием (видением, слышанием, чувствованием, ощущением вкуса и запаха, мышлением) без присутствия каких-либо других актеров-индивидуумов.

Теперь вы понимаете, почему вы "страдаете"? Потому что вы представляете собой случай ошибочного отождествления или скорее потому, что вы приняли то, что явно является ошибочным отождествлением!"

27 Ошибочное отождествление - это "рабство"

Один из посетителей начал свою речь довольно неуверенно. Не будучи уверенным в том, насколько глубок его вопрос, он спросил: "Если проблема "рабства" и "освобождения" действительно является следствием ощущения отождествления с телом, то как и почему это отождествление вообще произошло?" Затем он добавил (наверное, по принципу "семь бед - один ответ"), что не понимает, зачем человеку нужны духовные знания, если в конце жизни результат один и тот же, как для джняни, так и для человека, пребывающего в неведении: тело возвращается к пяти элементам, а сознание входит в Ниргуна-состояние.

Иногда Махарадж слушает задающего вопрос человека с закрытыми глазами, особенно если тот говорит на маратхи. Этого посетителя он также слушал с закрытыми глазами, но выражение его лица постоянно менялось. Наконец, он принял суровый вид, и я подумал, что он скажет что-нибудь резкое, наподобие: "Что за вопрос?" Но вскоре суровость сменилась мягкой рассудительностью, и Махарадж улыбнулся.