Чарльз Тарт

Практика внимательности в повседневной жизни

и других экзотических учителей. Примерно к середине своей жизни Гурджиев вошел в контакт с тайным Сармунским братством, сохранявшим в живой форме реальное древнее знание. Предполагают, что он учился в этом братстве - тайном среднеазиатском ордене. Возможно, оно является родоначальником многих известных сегодня традиций.

Как я отметил, все это предположения: у нас нет возможности обратиться в деканат Сармунского университета и спросить, получал ли человек по фамилии Гурджиев степень Мастера в начале девятисотых годов. Для нас это миф, неразрешимая загадка; однако я присоединяюсь к Гурджиеву в том, что его идеи следует оценивать на основе собственного опыта обращения с ними, а не на основе рассказов о нем самом.

На Западе Гурджиев появился, по-видимому, с чем-то вроде учительской миссии, хотя он никогда не писал об этом - по крайней мере, публично - достаточно определенно. Он отмечал, что нужно бы посмотреть, как западные люди будут воспринимать некоторые основополагающие духовные идеи.

Мне кажется, что он во многих смыслах экспериментировал с жителями Запада. Гурджиев располагал идеями и методами, характерными для культур, сильно отличающихся от современной западной культуры. Ему хотелось удостовериться, можно ли приспособить эти идеи для западного человека.

Я полагаю, что некоторые эксперименты Гурджиева не удались. Примером может служить первая написанная им книга - "Все и Вся: рассказы Вельзевула своему внуку", - которую отдельные гурджиевские группы воспринимают как некое евангелие, требующее неустанного чтения, перечитывания и штудирования. Это крайне трудная книга. Я слышал, что Гурджиев использовал ее в качестве материала для проверки утверждения о том, что люди не оценят идеи по-настоящему, если не потратят достаточно много сил на ее освоение, чтобы их получить. Он брал некоторые из идей своего учения, писал о них главу, умышленно пользуясь высокопарным языком, строя длиннейшие предложения, придумывая многосложные и многоязычные технические термины для того, чтобы понимать ее было не так-то просто. Затем читал главу своим ученикам. Если оказывалось, что многие из них поняли, о чем идет речь, он переписывал текст, делая его еще более трудным. После этого читал снова и, если ученики опять что-то понимали, переписывал главу заново, еще более усложняя. Ему вполне удалось сделать окончательную редакцию трудночитаемой.

Лично мне эта история (правдива она или нет) нравится, потому что она оправдывает мое нежелание продираться сквозь все эти сложности. Так что судите сами.

Я не сомневаюсь, что кто-то, поняв наконец кое-что из содержания книги, действительно будет ценить ее из-за той огромной работы, которую он проделал. Но большинство людей читают книгу, как религиозный текст, снова и снова чувствуя, что не понимают ее, и порицая себя за это. Так что это эксперимент со смешанными результатами, если не полная неудача.

ТРИ ТИПА ЛЮДЕЙ, ЧЕТЫРЕ ПУТИ

Итак, Гурджиев много экспериментировал с западными людьми, и главный его эксперимент состоял в том, чтобы найти методы, применимые в повседневной жизни. Он говорил, что отправиться в монастырь хорошо для одного типа людей и не столь хорошо для другого. Он подразделял главные духовные мировые традиции на четыре типа, соответствующие трем основным типам людей.

Чтобы выйти за рамки последних, необходима огромная работа. К первому типу относятся люди, внимание которых сконцентрировано на своем теле: для достижения своих целей они пользуются физической силой и ее аналогами. Эти люди имеют определенные преимущества и определенные недостатки. Второй тип - эмоционально ориентированные люди. Их главный способ реагирования на мир - эмоции, которые могут быть как полезными, так и весьма разрушительными. Третий тип людей - преимущественно интеллектуалы. Их основной способ связи с миром - интеллектуальный подход, размышление, анализ, связывание нового с уже известным с целью получения еще более нового понятия.

Путь факира