Говард Лавкрафт

Ужас Данвича

которое позволит прогнать это существо. Разумеется, полностью

уверенным я быть не могу, но надо действовать. Оно невидимо -- я так и думал

-- но в этом распылителе находится порошок, который может на секунду

показать его нам. Позднее мы обязательно попробуем это сделать. Эта тварь

очень страшная, слишком страшная, чтобы сохранить ей жизнь, однако она не

столь ужасна, чем то, во что превратился бы Уилбур, проживи он хоть немного

дольше, Вы просто не представляете себе, чего избежал наш мир. Теперь нам

осталось справиться только с этим существом, а оно не может размножаться,

хотя способно принести мною вреда; так что мы должны без всяких колебаний

его уничтожить. Мы должны настичь его -- и первое, с чего следует начать --

это направиться к тому месту, которое только что подверглось нападению.

Пусть кто-то из вас нас проводит -- я плохо знаю ваши дороги, но

предполагаю, что должен быть какой-нибудь короткий путь. Что вы об этом

думаете?"

Мужчины немного посовещались, а затем Эрл Сойер, указывая грязным

пальцем сквозь слегка поредевшую пелену дождя, сказал: "Вы можете быстрее

всего добраться до участка Сета Бишопа, если пересечение здесь нижний луг,

перейдете в мелком месте через ручей, а потом взберетесь вверх по покосу

Кэррьера и сквозь маленький лесок на ту сторону. Так вы как раз и выйдите на

верхнюю дорогу совсем рядом от Сета Бишопа -- чуть-чуть с другой стороны".

Эрмитэйдж, Райс и Морган отправились в указанном направлении;

большинство из местных последовало за ними. Небо постепенно светлело, и

появились признаки того, что гроза сошла на нет. Когда Эрмитэйдж по ошибке

пошел не в том направлении, Джо Осборн окликнул его, и затем вышел вперед,

чтобы указывать дорогу. Уверенность и храбрость людей постепенно возрастали,

хотя неясные очертания поросших лесом вершин, лежащих в конце их короткого

пути, среди фантастических древних деревьев, служили для этих качеств весьма

серьезным испытанием.

К моменту, когда они выбрались на грязную раскисшую дорогу, из-за туч

вышло солнце. Они были совсем недалеко от усадьбы Сета Бишопа, но согнутые

деревья и ужасные, уже легко узнаваемые следы ясно показывали, что здесь

произошло: вновь повторился инцидент, ранее случившийся с семейством Фраев,

и ни одного живого существа, как и ни одного погибшего не было обнаружено

среди обломков того, что еще совсем недавно было домом Бишопа. Никому не

хотелось оставаться здесь, посреди зловония и липкой смоляной дряни, и все

инстинктивно повернулись к линии, оставленной устрашающими отпечатками,

которая вела к развороченному фермерскому дому Уотли и далее к увенчанным

алтарем склонам Сторожевого Холма.

Когда они проходили мимо обиталища Уилбура Уотли, многих охватила

заметная дрожь и тут снова их решимость была поколеблена: сровнять с землей

такой огромный дом было делом нешуточным, для этого нужна была зловещая

дьявольская сила. Напротив подножия Сторожевого Холма следы покидали дорогу,

и отпечатки шли вдоль широкой проплешины, обозначавший прежний путь монстра

на вершину и обратно.

Эрмитэйдж вынул карманную подзорную трубу большой силы увеличения и

осмотрел в нее крутой зеленый склон холма. Затем он подал трубу Моргану,

который отличался более острым зрением. Спустя мгновение Морган громко

вскрикнул, передавая инструмент Эрлу Сойеру и одновременно указывая пальцем

в определенное место на склоне холма. Сойер, неуклюже, как большинство

новичков, не сталкивавшихся раньше с оптическими приборами, некоторое время

бессмысленно крутил колесо настройки, но затем, с помощью Эрмитэйджа,

правильно навел трубу и становил резкость. Когда это было сделано, он издал

крик, значительно менее сдержанный, чем у доктора Моргана.

"Боже всемилостивый, -- трава и кусты шевелятся! Оно поднимается кверху

-- медленно -- ползет вверх по склону -- прямо сейчас ползет на вершину --

одному Небу известно, зачем!"

Паника быстро распространилась среди присутствующих. Одно дело --

искать безымянное чудовище, и совсем другое -- найти его. Заклинания, может

быть, и сработают -- а вдруг нет? Все начали засыпать профессора Эрмитэйджа

вопросами об этой твари, и, похоже, ни один из его ответов не мог

удовлетворить местных жителей. Каждый ощутил близость к таким проявлениям