Говард Ф.Лавкрафт

Сияние извне

голые ветви росших во дворе деревьев, по-видимому, не имело к

природе никакого отношения, иначе как объяснить тот факт, что они

двигались на фоне всеобщего мертвого затишья! Они судорожно извивались,

как одержимые, пытаясь вцепиться в низколетящие облака, они дергались и

свивались в клубки, как если бы какая-то неведомая чужеродная сила дергала

за связывающую их с корнями невидимую нить. Набежавшее на луну плотное

облачко ненадолго скрыло силуэты шевелящихся деревьев в кромешной тьме - и

тут из груди каждого присутствующего вырвался хриплый, приглушенный ужасом

крик. Ибо тьма, поглотившая бившиеся в конвульсиях ветви, лишь подчеркнула

царившее снаружи безумие: там, где секунду назад были видны кроны

деревьев, теперь плясали, подпрыгивали и кружились в воздухе тысячи

бедных, фосфорических огоньков. Это чудовищное созвездие замогильных

огней, напоминающих рой обожравшихся светляков-трупоедов, светило все тем

же пришлым неестественным светом, который Эми отныне суждено было

запомнить и смертельно бояться всю оставшуюся жизнь.

Между тем исходивший из колодца столб света становился все ярче и ярче,

а в головах сбившихся в кучу дрожащих людей, напротив, все более сгущалась

тьма, рождая мрачные образы и роковые предчувствия, выходившие далеко за

границы обычного человеческого сознания. Теперь сияние уже не исходило, а

вырывалось из темных недр, бесшумно подымаясь к нависшим тучам. Деревья с

каждой секундой светились все ярче и напоминали брызжущие во все стороны

фосфорические фонтаны. Ржание и биение лошадей у привязи становилось

невыносимым, но ни один из бывших в доме ни за какие земные блага не

согласился бы выйти наружу. Светилось уже деревянное коромысло над

колодцем, а когда один из полицейских молча ткнул пальцем в сторону

каменной ограды, все обратили внимание на то, что притулившиеся к ней

пристройки и навесы тоже начинают излучать свет, и только полицейский

фургон да пролетка Эми оставались невовлеченными в эту огненную феерию.

"Оно... это явление... распространяется на все органические материалы,

какие только есть поблизости", - пробормотал судмедэксперт. Ему никто не

ответил, но тут полицейский, которого спускали в колодец, заявил,

содрогаясь всем телом, что его длинный багор, очевидно, задел нечто такое,

чего не следовало задевать. "Это было ужасно, - добавил он. - Там совсем

не было дна. Одна только муть и пузырьки - да ощущение, что кто-то

притаился там, внизу". Лошадь Эми все еще билась и ржала во дворе,

наполовину заглушая дрожащий голос своего хозяина, которому удалось

выдавить из себя несколько бессвязных фраз: "Оно вышло из этого камня с

неба... Оно пришло извне, где все не так, как у нас... теперь оно

собирается домой".

В этот момент сияющий столб во дворе вспыхнул ярче прежнего и начал

приобретать определенную форму. Одновременно привязанная у дороги Геро

издала жуткий рев, какого ни до, ни после того не доводилось слышать

человеку. Все присутствующие зажали ладонями уши, а Эми, содрогнувшись от

ужаса и тошноты, поспешно отвернулся от окна. Один из полицейских знаками

дал понять остальным, что пылающая смерть уже находится вокруг них, в этой

самой гостиной! Лампа, которую Эми незадолго до того затушил,

действительно, не была нужна, так как все деревянные предметы вокруг

начали испускать все то же ненавистное свечение. Оно разливалось по

широким половицам и брошенному поверх них лоскутному ковру, мерцало на

переплете окон, пробегало по выступающим угловым опорам, вспыхивало на

буфетных полках и над камином и уже распространялось на двери и мебель.

Оно усиливалось с каждой минутой, и вскоре уже ни у кого не осталось

сомнений в том, что, если они хотят жить, им нужно немедленно отсюда

убираться.

Через заднюю дверь Эми вывел всю компанию на тропу, пересекавшую поля в

направлении пастбища. Они брели по ней, как во сне, спотыкаясь и

покачиваясь, не смея оборачиваться назад, до тех пор, покуда не оказались

на высоком предгорье.

Когда они остановились, чтобы в последний раз посмотреть на долину, их

взору предстала ужасающая картина: ферма напоминала одно из видений

Фюзели: светящееся аморфное облако в ночи, в центре которого набухал

переливчатый жгут неземного, неописуемого сияния. Холодное смертоносное