Говард Ф.Лавкрафт

Зов Ктулху

довольно известного специалиста

по минералогии. Рассматривая как-то образцы камней из запасников музея, я

обратил внимание на странное изображение на старой бумаге, постеленной на

полке под камнями. Это как раз и был "Сиднейский бюллетень", о котором я

упомяну~1, а картинка же представляла собой выполненное методом автотипии

изображение страшной каменной фигурки, почти идентичной той, которую Легресс

обнаружил на болотах.

С жадностью вытащив журнал из-под драгоценного груза коллекции, я

внимательно просмотрел заметку и был разочарован ее малым объемом.

Содержание ее, однако, было необычайно важным для моих изрядно выдохшихся

поисков и поэтому я аккуратно вырезал заметку из журнала, В ней сообщалось

следующее:

"ОБНАРУЖЕНО ТАИНСТВЕННОЕ

БРОШЕННОЕ СУДНО"

"Неусыпный" Прибывает с Неуправляемой Новозеландской Яхтой на Буксире.

Один Живой и Один Мертвый Обнаружены на Борту. Рассказ об Отчаянной Битве и

Гибели на Море. Спасенный Моряк Отказывается Сообщить Подробности Странного

Происшествия, У Него Обнаружен Причудливый Идол. Предстоит Расследование.

Грузовое судно "Неусыпный", принадлежащее компании "Моррисон",

отправившееся из Вальпараисо, подошло сегодня утром к своему причалу в

Дарлинг-Харборе, имея на буксире пробитую и неуправляемую, но прекрасно

вооруженную паровую яхту "Бдительная" из Данедина, Новая Зеландия, которая

была замечена 12 апреля в 34 градусах 21 минуте южной широты и 152 градусах

17 минутах западной долготы с одним живым и одним мертвым человеком на

борту.

"Неусыпный" покинул Вальпараисо 25 марта и 2 апреля значительно

отклонился к югу от своего курса из-за необыкновенно сильного шторма и

гигантских волн, 12 апреля было обнаружено брошенное судно; яхта на первый

взгляд казалась совершенно пустой, однако затем там заметили одного живого

человека в полубессознательном состоянии и одного покойника, умершего не

менее недели назад.

Оставшийся в живых сжимал в руках страшного каменного идола

неизвестного происхождения; примерно футовой высоты, в отношении которого

специалисты Сиднейского университета, королевского Общества, а также Музея

Кдлледж-стрит признали свою полную неосведомленность. Сам оставшийся в живых

матрос утверждает, что обнаружил эту вещь в салоне яхты, в небольшом резном

алтаре довольно

, грубого образца.

Этот человек, после того как пришел в чувство, рассказал весьма

странную историю о пиратстве и кровавой резне. Он назвался Густавом

Йохансеном, норвежцем, вторым помощником капитана на двухмачтовой шхуне

"Эмма" из Окленда, которая отплыла в Каллао 20 февраля, имея на борту

команду из одиннадцати человек.

Он рассказал, что "Эмма" задержалась в пути и была отнесена к югу от

своего курса сильным штормом 1-то марта, и 22 марта в 49 градусах и 51

минуте южной широты и 128 градусах и 34 минутах западной долготы встретила

"Бдительную", управляемую странной и зловещего вида командой из канаков и

людей смешанной расы. Получив повелительное требование повернуть назад,

капитан Коллинз, отказался выполнить его; и тут странный экипаж без всякого

предупреждения открыл, яростный огонь по шхуне из батареи медных пушек,

составлявших вооружение яхты.

Команда "Эммы", как сказал оставшийся в живых, приняла вызов и, хотя

шхуна уже начала тонуть от пробоин ниже ватерлинии, смогла подвести шхуну

бортом к борту яхты, проникнуть на нее и вступить в схватку с диким экипажем

на палубе. В результате этой схватки они были принуждены перебить всех

дикарей, хотя тех было несколько больше, из- за их яростного и отчаянного,

хотя и довольно неуклюжего сопротивления.

Трое из экипажа "Эммы" были убиты, среди них -- " капитан Коллинз и

первый помощник Грин; оставшиеся восемь под командой второго помощника

Иохансена взяли на себя управление захваченной яхтой, двигаясь своим курсом

с целью определить, были ли у экипажа яхты причины требовать от них его

изменения.

На следующий день они увидели маленький остров и, причалив, высадились

на него, хотя никто из них не знал ранее о его существовании в этой части

океана; шестеро почему-то погибли на этом острове, причем в этой части

своего рассказа Йохансен стал крайне