человек проявлял к нему открытую вражду - молодой корабельный штурман,
помолвка которого с Элайзой Тиллингест была так внезапно расторгнута. Эзра
Виден при свидетелях поклялся отомстить и, несмотря на то, что обладал
спокойным и в общем мягким характером, взялся за дело с упорством,
продиктованным ненавистью, а это не обещало ничего хорошего человеку,
отнявшему у него невесту.
Седьмого мая 1765 года родилась единственная дочь Карвена Энн. Крестил
ее Преподобный Джон Грейвз из Королевской Церкви, прихожанами которой стали
Карвены через некоторое время после свадьбы - это было своеобразным
компромиссом между принадлежностью к конгрегационистам и баптистской церкви.
Запись рождения девочки, так же, как и запись регистрации брака,
заключенного за два года перед этим, в большинстве церковных записей и
гражданских книг мэрии была уничтожена, и Чарльз Вард смог найти эти записи
с большим трудом лишь после того, как, узнав о том, что вдова Карвена
сменила фамилию, установил свое родство с Карвеном. Юноша со страстью
предался изысканиям, касающимся этого человека. Запись о рождении Энн он
нашел совершенно случайно, в ходе переписки с наследниками доктора Грейвза,
который, покидая свою паству после Революции, ибо был верным сторонником
короля, взял с собой дубликаты всех церковных записей. Вард написал им,
потому что знал, что его прапрабабушка, Энн Тиллингест Поттер, принадлежала
к епископальной церкви.
Вскоре после рождения дочери, события, по поводу которого предок Варда
выразил огромную радость, странную при его обычной сдержанности, Карвен
решил заказать свой портрет. Он поручил эту работу жившему тогда в Ньюпорте
талантливому художнику - шотландцу по имени Космо Александр, впоследствии
получившему известность как первый учитель Джилберта Стюарта. Говорили, что
портрет, отличающийся необыкновенным сходством, был написан на стенной
панели в библиотеке дома на Олни-Корт, но ни один из дневников, где
упоминается этот портрет, не говорит о его дальнейшей судьбе. В то время сам
Карвен стал как-то необычно задумчив и проводил почти все время на ферме в
Потуксет Роуд. Утверждали, что он постоянно находился в состоянии тщательно
скрываемого лихорадочного беспокойства, словно ожидая, что случится что-то
невероятное, как человек, который вот-вот сделает необыкновенное открытие.
По всей вероятности, дело касалось химии или алхимии, потому что он перевез
на ферму огромное количество книг по этому предмету.
Его интерес к общественной деятельности не уменьшился, и Карвен не
упускал возможности помочь Стефану Хопкинсу, Джозефу Брауну и Бенджамину
Весту, пытавшимся оживить культурную жизнь города, уровень которой был
гораздо ниже, чем в Ньюпорте, прославившимся своими меценатами. Он помог
Дэниэлу Дженксу в 1763 году основать книжную лавку и был его постоянный и
лучшим клиентом, а также оказывал денежную помощь испытывавшей постоянные
трудности "Газетт", которая выходила каждую пятницу в типографии под
вывеской, изображавшей Шекспира. Он горячо поддерживал губернатора Гопкинса
против партии Варда, ядро которой находилось в Ньюпорте, а его яркое
красноречивое выступление в Хечер Холле в 1765 году против отделения
Северного Провиденса способствовало тому, что предубеждение против него
мало-помалу рассеялось. Но Эзра Виден, который постоянно наблюдал за
Карвеном, пренебрежительно фыркал, когда при нем упоминали об этих
поступках, и публично клялся, что все это не более, чем маска, служащая для
прикрытия дел, более черных, чем глубины Тартара. Мстительный юноша принялся
тщательно собирать сведения обо всем, что касалось Карвена, и особенно
интересовался, что тот делает в гавани и на своей ферме. Виден проводил
целые ночи в верфи: держа наготове легкую рыбацкую плоскодонку и увидев свет
в окне склада Карвена, преследовал на ней небольшой бот, который часто
курсировал взад-вперед по бухте. Он также вел самое пристальное наблюдение
за фермой на Потуксет Роуд, и однажды его сильно искусали собаки, которых
натравила на него странная индейская чета, прислуживающая на ферме.
3
В 1766 году в поведении Джозефа Карвена произошла решительная перемена
- напряженное ожидание, в котором он пребывал последнее время, сменилось
радостным возбуждением, и он стал появляться