Говард Лавкрафт

Призрачные поиски неведомого Кадафа

и бархатом. Однажды утром в час отлива подняли паруса, и

Картер, стоя на высокой корме, видел, как купающиеся в солнечном свете

городские стены и бронзовые статуи и золотые минареты вечно юного Селефаиса

тонут во мраке, а снежные пики горы Аран становятся все меньше и меньше. К

полудню за горизонтом растаяла последняя полоска суши и осталось лишь

Серенарианское море, да одна яркоцветная галера вдалеке, устремленная к тому

пределу Серенарианского моря, где вода встречается с небом.

Ночью на небе высыпали дивные звезды, и черный корабль держал курс по

Большой и Малой Медведице, медленно вращавшихся вокруг полюса. Моряки

затянули диковинные песни из неведомых стран, и один за другим стали

исчезать в кубрике, а задумчивые вахтенные мурлыкали старые гимны и

свешивались за борт поглядеть на блестящих рыбок, резвящихся в морской

пучине. Картер ушел спать в полночь и проснулся с первым лучом нового утра,

отметив, что солнце склонилось дальше к югу, чем следовало бы.. В

продолжение всего дня он знакомился с командой, мало-помалу вызывая матросов

на беседу об их холодной сумеречной стране, об их изумительном ониксовом

городе и о страхе, внушаемом им высокими и неприступными горными пиками, за

которыми, как говорят, находится Ленг. Они поведали ему о своей печали

оттого, что в их стране Инкуаноке нет ни единого кота, и предположили, что,

по-видимому, тайная близость Лен-га отпугивает этих животных. И лишь о

каменистой пустыне на севере они упорно не желали говорить. Эта пустыня

вызывала у них какой-то панический ужас, и они предпочитали думать, что ее

вовсе не существует.

В последующие дни речь шла о каменоломнях, где, по словам Картера, он

намеревался работать. Каменоломен там было великое множество, ибо весь город

Инкуанок выстроен из оникса, и огромные отполированные ониксовые блоки

продают на базарах в Ринаре, Огратане и Селефаисе и в самом Инкуаноке купцам

из Трана, Иларнека и Кадатерона в обмен на чудесные товары из этих

знаменитых портов. А дальше к северу, почти на краю холодной пустыни, в чье

существование моряки Инкуанока отказывались поверить, находится заброшенная

каменоломня, больше, чем все прочие, где в незапамятные времена добывались

такие исполинские глыбы и блоки, что самый вид их вызывал ужас у всех, кто

смотрел на них. Но кто вырубал эти чудовищные блоки и куда их потом

перевозили -- неизвестно, однако местные жители не рисковали посещать эту

каменоломню, овеянную страшными воспоминаниями. Так что она оставалась

безлюдной, и в сумерки лишь вороны и сказочная птица шантак летали над ее

беспредельным простором. Услышав об этой колоссальной каменоломне, Картер

погрузился в раздумья, ибо ведь старые предания гласили, что замок Великих

на вершине неведомого Кадата как раз и сложен из чистого оникса.

С каждым днем солнце висело все ниже и ниже над горизонтом, а туманы в

выси клубились все гуще и гуще. А через две недели солнце и вовсе перестало

сиять на небосводе, и в дневные часы огромный купол вечного тумана прорезало

лишь зловещее сумеречное сияние, а ночью из-под нижней кромки клубящегося

тумана струилось холодное беззвездное фосфоресцирование. На двадцатый день

посреди моря вдали показался гигантская зубчатая скала -- первый клочок суши

с тех пор, как за кормой исчез заснеженный пик Арана. Картер поинтересовался

у капитана о названии скалистого острова, но в ответ услыхал, что имени у

него нет и что ни один корабль не подплывает к нему, потому что ночью из

скалы несутся какие-то непонятные звуки. И потом, когда в сгустившейся ночи

из недр гранитной глыбы донесся низкий нескончаемый вой, путешественник

порадовался, что они не пристали к этому мрачному исполину и что скала была

безымянной. Команда же молилась и без устали распевала священные гимны до

тех пор, пока жуткий вой не растаял вдали за кормой, а Картеру под утро

пригрезились жуткие сны.

Два утра спустя далеко впереди на востоке показалась вереница

гигантских серых пиков, чьи вершины были скрыты застывшей грядой туч

сумеречного мира. И при виде них моряки затянули радостные песни, а кое-кто

пал ниц и стал молиться. Картер понял, что они приближаются к Инкуаноку и

очень скоро бросят якорь у базальтового причала великого города, носящего