Говард Лавкрафт

Хребты безумия

в отличие от

горизонтальной -- у животных. Эта тварь находится у истоков эволюции,

предшествуя даже простейшим архейским одноклеточным организмам; это сбивает

с толку, когда задумываешься о происхождении таинственной находки.

Неповрежденные особи так напоминают некоторых существ из древней

мифологии, что нельзя не предположить, что когда-то они обитали вне

Антарктики. Дайер и Пэбоди читали "Некрономикон", видели жуткие рисунки

вдохновленного им Кларка Эштона Смита и потому понимают меня, когда я говорю

о Старцах -- тех, которые якобы породили жизнь на Земле не то шутки ради, не

то по ошибке. Ученые всегда считали, что прообраз этих Старцев -- древняя

тропическая морская звезда, фантастически преображенная болезненным

сознанием. Вроде чудовищ из доисторического фольклора, о которых писал

Уилмарт. Вспоминается культ Ктулху...

Материал для изучения огромный. Судя по всему, геологические пласты

относятся к позднему мелу или к раннему эоцену. Над ними нависают массивные

сталагмиты. Отколоть их стоит большого труда, но именно такая высокая

прочность препятствовала разрушению. Удивительно, как хорошо все здесь

сохранилось -- очевидно, благодаря близости известняка. Других интересных

находок пока нет -- возобновим поиски позже. Главное теперь -- переправить

четырнадцать крупных экземпляров на базу и уберечь их от собак, которые уже

хрипят от лая. Держать животных вблизи находок нельзя ни в коем случае.

Оставив трех человек стеречь собак, мы вдевятером без труда перевезем

драгоценные экземпляры на трех санях, хотя ветер сильный. Нужно сразу же

наладить воздушное сообщение с базой у залива и заняться транспортировкой

находок на корабль. Перед сном препарирую одну из особей. Жаль, нет здесь

настоящей лаборатории. Дайеру, должно быть, стыдно, что он возражал против

экспедиции на запад. Сначала открыли высочайшие в мире горы, а теперь вот и

это. Думаю, наши находки сделали бы честь любой экспедиции. Если это не так,

значит, я ничего не смыслю. Сделан большой вклад в науку. Спасибо Пэбоди за

его устройство, оно нам очень помогло при бурении, иначе мы не проникли бы в

пещеру. А теперь вы, на "Аркхеме", повторите дословно описание найденных

особей".

Трудно передать наши с Пэбоди чувства после получения этой радиограммы.

Ликовали и все наши спутники. Мактай торопливо переводил на английский

звуки, монотонно доносившиеся из принимающего устройства. Как только радист

Лейка закончил диктовку, Мактай аккуратно переписал все донесение. Все мы

понимали, что это открытие знаменует переворот в науке, и я сразу же после

того, как радист с "Аркхема" повторил описание находок, поздравил Лейка. К

этим поздравлениям присоединились Шерман, глава базы в заливе Мак-Мердо, и

капитан Дуглас от имени команды "Аркхема". Позже я как научный руководитель

экспедиции сказал несколько слов, комментируя это открытие. Радист "Аркхема"

должен был донести мои слова до мировой общественности. О сне, естественно,

никто и подумать не мог. Все находились в состоянии крайнего возбуждения, а

моим единственным желанием было как можно скорее оказаться в лагере Лейка.

Меня очень расстроило его известие, что ветер в горах усиливается, делая

воздушное сообщение на какое-то время невозможным.

Но через полтора часа мое разочарование вновь сменилось жгучим

интересом. Лейк в новых донесениях рассказывал, как все четырнадцать

экземпляров благополучно доставили в лагерь. Путешествие оказалось нелегким

-- находки оказались на удивление тяжелы: девять человек едва справились с

этим грузом. Для собак пришлось городить на безопасном от базы расстоянии

укрытие из снега. Предполагалось, что там их будут держать и кормить. Все

найденные экземпляры разложили на плотном снегу рядом с палатками, кроме

того, который Лейк отобрал для предварительного вскрытия.

Препарирование оказалось делом не столь легким, как могло на первый

взгляд показаться. Несмотря на жар, шедший от газолиновой горелки в наскоро

оборудованной под лабораторию палатке, обманчиво гибкая ткань выбранной,

хорошо сохранившейся и мускулистой особи нисколько не утратила своей

удивительной плотности. Лейк ломал голову, как сделать необходимые надрезы и

одновременно не нарушить внутренней целостности организма. Конечно, он