Говард Ф.Лавкрафт

Комната с заколоченными ставнями

постепенно убаюкивала его. Тысячи мыслей и миллионы воспоминаний

роились у него в голове. Он опять увидел себя маленьким ребенком и вспомнил,

как боялся этих мрачных окрестностей и как радовался каждый раз, когда мать

увозила его отсюда, несмотря на то, что сразу же после отъезда ему безумно

хотелось обратно.

Эбнер расслабился и закрыл глаза, но заснуть не удавалось мысли о

предстоящих делах не давали покоя. Нужно браться за них сразу же, без лишней

раскачки, думал он, тогда больше будет шансов на их скорейшее и удачное

завершение. Конечно же, он намеревался добросовестно исполнить все дедовские

наказы, невзирая на некоторую туманность их формулировок, однако перспектива

торчать в этой дыре еще Бог знает сколько времени отнюдь его не прельщала...

Поднявшись с постели, Эбнер снова зажег потушенную лампу и отправился

осматривать дом.

Из спальни он двинулся в расположенную рядом с кухней столовую, до

отказа забитую неуклюжей самодельной мебелью, а затем вновь остановился у

дверей гостиной, за которыми двадцатый век уступал место веку восемнадцатому

настолько дряхлой и старомодной была обстановка этой комнаты. Повозившись с

ключами, Эбнер отворил массивную дверь, переступил порог и застыл в

изумлении чистота в помещении была почти идеальной. Тщательно пригнанные

двери не оставляли ни малейшей щели, сквозь которую могла бы проникнуть

пыль, густым слоем покрывавшая другие комнаты этого неухоженного особняка.

Выйдя из гостиной и затворив за собой двери, Эбнер миновал несколько

запутанных переходов и очутился перед узкой невзрачной лестницей, так хорошо

ему знакомой она вела наверх, к таинственной комнате с заколоченными

ставнями, в стенах которой отбывала некогда свое бессрочное заточение

несчастная тетя Сари. Эбнер вспомнил, сколько страхов пережил он однажды в

детстве, стоя под дверью этой комнаты и вслушиваясь в доносившиеся оттуда

непонятные жуткие звуки, и трудно сказать, кого он тогда боялся больше

старого Лютера, могущего в любую минуту застать его за этим запретным

занятием, или неведомого существа по ту сторону двери... Поднимаясь по

шатким ступеням, Эбнер вновь ощутил в душе смутный страх перед этой зловещей

комнатой образ загадочной узницы и былой дедовский запрет все еще продолжали

действовать на него.

Подобрав ключ, он открыл замок и толкнул дверь. Она подалась с трудом,

словно протестуя против его вторжения. Эбнер вошел внутрь и, высоко подняв

лампу, внимательно осмотрел комнату, которую он столько раз рисовал в своем

воображении и которую ему довелось увидеть впервые только сейчас.

Сколько он себя помнил, комната с заколоченными ставнями всегда

представлялась ему чем-то вроде изящного дамского будуара и тем сильнее был

он поражен убогостью здешней обстановки: разбросанное по углам грязное

белье, растерзанные подушки на полу, колченогая кровать, уродливый комод, за

которым валялась огромных размеров тарелка с присохшими к ней остатками

пищи. В комнате стоял такой невыносимый гнилостный запах, что его едва не

стошнило. Внушительные залежи пыли и густая сеть паутины на стенах и потолке

довершали картину отвратительного запустения.

Эбнер водрузил лампу на отодвинутый от стены комод и, подойдя к окну,

что находилось над мельничным колесом, приподнял вверх застекленную раму.

Затем он хотел распахнуть ставни, но вспомнил, что они приколочены; тогда он

вышиб их пинком ноги. С треском оторвавшись от окна, ставни полетели вниз, и

Эбнер с облегчением ощутил хлынувший в комнату поток свежего вечернего

воздуха. Со вторым окном Эбнер управился еще быстрее, хотя результатами

своей работы остался не вполне доволен он заметил, что вместе со ставнями в

первом окне вылетел и кусок стекла. Впрочем, долго расстраиваться по этому

поводу он не стал, помня, что эта часть дома все равно пойдет на слом.

Стоило ли переживать из-за таких пустяков, как разбитое оконное стекло!

Тихий шуршащий звук, донесшийся откуда-то из-под плинтуса, заставил его

насторожиться. Посмотрев себе под ноги, он успел разглядеть не то лягушку,

не то жабу, которая прошмыгнула мимо него и с молниеносной быстротой

забралась под комод. Он хотел было выгнать ее оттуда, но мелкая тварь

спряталась под комодом основательно, а двигать его взад-вперед у Эбнера не

было особого желания. Бог с нею, решил он, в конце концов, это безобидное