Говард Ф.Лавкрафт

Кошмар в Ред-Хуке

подчеркивает то непонимание, с каким, как ни прискорбно,

зачастую приходится сталкиваться настоящему ученому в своей работе. Закончив

эту блистательно составленную и хладнокровно произнесенную речь, он дождался

вынесения вердикта, предоставлявшего ему полную свободу действий, и удалился

восвояси, исполненный гордости и достоинства, чего нельзя было сказать о

пристыженных частных детективах, нанятых на деньги Сейдамов, Корлеаров и Ван

Брунтов.

Именно на этой стадии к делу подключились федеральные агенты и

полицейские детективы, в числе последних и Мелоун. Блюстители порядка

присматривались к действиям Сейдама со все нараставшим интересом и довольно

часто приходили на помощь частным детективам. В результате этой совместной

работы было выявлено, что новые знакомые Сейдама принадлежали к числу самых

отъявленных и закоренелых преступников, которых только можно было сыскать по

темным закоулкам Ред-Хука, и что по крайней мере треть из них неоднократно

привлекалась к ответственности за воровство, хулиганство и незаконый ввоз

эмигрантов. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что круг лиц, в

котором вращался ныне престарелый

затворник, почти целиком включал в себя одну из самых опасных

преступных банд, издавна промышлявшей на побережье контрабандой живого

товара в основном, всякого безымянного и безродного азиатского отребья,

которое благоразумно заворачивали назад на Эллис-Айленде. В перенаселенных

трущобах квартала, известного в те времена как Паркер-Плейс, где Сейдам

содержал свои полуподвальные аппартаменты, постепенно выросла весьма

необычная колония никому неведомого узкоглазого народца, родство с которым,

несмотря на сходство языка, в самых энергичных выражениях отрицали все

выходцы из Малой Азии, жившие по обе стороны Атлантик-Авеню. За отсутствием

паспортов или каких-либо иных удостоверений личности они, конечно, подлежали

немедленной депортации, однако шестерни механизма, именуемого исполнительной

властью, порою раскручиваются очень медленно, да и вообще, редко кто

отваживался тревожить Ред-Хук; если его к тому не принуждало общественное

мнение.

Все эти жалкие создания собирались в полуразвалившейся, по средам

используемом в качестве танцевального зала каменной церкви, которая

возносила к небу свои готические контрфорсы в беднейшей части портового

квартала. Номинально она считалась католической, но в действительности во

всем Бруклине не нашлось ни одного святого отца, который бы не отрицал ее

принадлежность к конгрегации, чему охотно верили полицейские агенты,

дежурившие около нее по ночам и слышавшие доносящиеся из ее недр странные

звуки. Им становилось не по себе от воплей и барабанного боя, сопровождаших

таинственные службы; что же касается Мелоуна, так он гораздо больше

страшился зловещих отголосков каких-то диких мелодий (исходящих, казалось,

из установленного в потайном подземном помещении расстроенного органа),

которые достигали его слуха в моменты, когда церковь была пуста и

неосвещенна. Дававший по этому поводу объяснения в суде Сейдам заявил, что,

по его мнению, этот действительно не совсем обычный ритуал представлял из

себя смесь обрядов несторианской церкви и тибетского шаманства. Как он

полагал, большинство участников этих сборищ относились к монголоидной расе и

происходили из малоизученных областей Курдистана (при этих словах у Мелоуна

захолонуло в груди, ибо он вспомнил, что Курдистан является местом обитания

йезидов5, последних уцелевших приверженцов персидского культа

почитания дьявола). Однако, чем бы ни кончилось слушание дела Сейдама, оно

пролило свет на постоянно растущую волну нелегальных иммигрантов, при

активном содействии контрабандистов и по недосмотру таможенников и портовой

полиции захлестывающую Ред-Хук от Паркер-Плейс до верхних кварталов, где,

подчиняясь законам взаимовыручки, вновь прибывших азиатов приветствовали их

уже успевшие обжиться в новых условиях братья. Их приземистые фигуры и

характерные узкоглазые физиономии, странным образом контрастирующие с

надетыми на них крикливыми американскими нарядами, все чаще можно было

увидеть в полицейских участках среди взятых с поличным на Боро-Холл воришек

и бродячих гангстеров, и в конце концов было решено произвести их перепись,