Говард Ф.Лавкрафт, Хейзел Хилд

Крылатая смерть

Гостиница "Оранжевая" расположена на Хай-стрит, возле железнодорожного

вокзала в городе Блумфонтейн, что в Южной Африке. В воскресенье, 24 января

1932 года, там, в одном из номеров четвертого этажа, сидели, трепеща от

ужаса, четверо мужчин. Одним из них был Джордж К. Титтеридж, хозяин

гостиницы; вторым - констебль Ян де Уитт из Главного полицейского

управления; третьим - Иоганнес Богарт, местный следователь по уголовным

делам; четвертым и, по всей видимости, более всех прочих в этом обществе

сохранившим самообладание был доктор Корнелиус ван Келен, медицинский

эксперт при следователе.

На полу, в очевидном несоответствии с душным летним зноем, лежало

холодное мертвое тело - но не оно наводило ужас на этих четверых людей.

Взгляды их блуждали попеременно от стола, где в странном сочетании были

разложены несколько вещей, к потолку над их головами, по гладкой белизне

которого были в несколько рядов выведены огромные, неровные, как бы

шатающиеся из стороны в сторону каракули. Доктор Келен то и дело поглядывал

искоса на небольшую, в потертом кожаном переплете, записную книжку, которую

держал в левой руке. Страх, охвативший этих людей, казалось, в равной

степени исходил от записной книжки, каракуль на потолке и необычного вида

мертвой мухи, плавающей в бутылке аммиака. Кроме нее на столе наличествовали

открытая чернильница, перо, стопка бумаги, черный чемоданчик врача, бутыль с

соляной кислотой, а также стакан, на четверть с небольшим наполненный густым

раствором марганцовки.

Книжка в потертом кожаном переплете принадлежала лежавшему на полу

мертвецу - из нее только что выяснилось, что оставленная им в гостиничном

журнале запись "Фредерик Н. Мэйсон, Горнорудные Имущества, Торонто, Канада"

была от начала до конца фальшивой. Подобным же образом выяснились и иные,

по-настоящему жуткие, обстоятельства; но сверх того должно было обнаружиться

и еще многое, куда более ужасное, на что указывали факты, никак не

проясняющие все до конца, а, напротив, совершенно невероятные. Смутные,

мрачные подозрения собравшихся питались гибелью нескольких людей, связанной

с темными секретами потаенной жизни Африки, столь тесно обступавшей их со

всех сторон и заставлявшей их зябко поеживаться даже в эту иссушающую летнюю

жару.

Книжка была невелика по объему. Первые записи в ней были сделаны

прекрасным почерком, но с каждой страницей они становились все более

неровными, а к концу - и вовсе лихорадочными. Поначалу они вносились

отрывочно, время от времени, но позже почти ежедневно. Едва ли их можно было

назвать дневником, ибо они отражали лишь одну сторону деятельности автора.

Имя мертвого человека доктор Келен признал сразу же, как только бросил

взгляд на первый лист - то был выдающийся представитель его же собственной

профессии, с давних пор близко связанный с жизнью Африки. Однако, в

следующий же момент он с ужасом вспомнил, что оно сопряжено с подлым

преступлением, сообщениями о котором около четырех месяцев назад полнились

газеты, но которое так и не получило должного воздаяния. Чем дальше бежали

его глаза по строчкам, тем глубже пронизывали его отвращение, страх и

панический ужас.

Вот, в кратком изложении, тот текст, который доктор Келен читал теперь

вслух в этой зловещей и становящейся все более отвратительной комнате, в то

время как остальные трое мужчин ерзали на своих стульях, тяжело дыша и

бросая взгляды на потолок, на стол, на мертвое тело и друг на друга.

I

Журнал Томаса Слоуэнуайта, доктора медицины, раскрывающий

обстоятельства наказания Генри Сарджента Мура, доктора философии из

Бруклина, г. Нью-Йорк, профессора биологии беспозвоночных в Колумбийском

университете, г. Нью-Йорк. Предназначен для прочтения после моей смерти, а

ныне доставляет мне удовлетворение предстоящей оглаской факта совершения

мести, каковое иначе никогда не будет вменено мне в вину, даже если окажется

успешным.

5 января 1929 года. Я окончательно решил умертвить доктора Генри Мура,

а один недавний случай натолкнул меня на мысль, как сделать это. Отныне буду

придерживаться последовательного плана действий, и отсюда берет начало

данный журнал.

Едва ли нужно вновь подробно излагать обстоятельства, приведшие меня на