Говард Ф.Лавкрафт

Модель для Пикмэна

какого-нибудь дешевого

рассказа про привидения вызывает всего лишь смех. Просто такие люди умеют

схватить нечто, находящееся словно за пределами нашей обыденной жизни,

способное заставить нас на несколько мгновений застыть на месте, затаив

дыхание. Это умел делать Доре2. Сайм умеет. Отчасти Энгарола из

Чикаго. Пикмэн же владел этим, как никто другой до или - упаси Господи -

после него.

Не спрашивайте меня, что такого особенного способны видеть подобные

мастера. Понимаете, в настоящей живописи всегда существует большая разница

между живыми, можно сказать, дышащими существами и целыми сюжетами,

запечатленными в таком виде, в каком их создала сама природа, и

искусственным, воображаемым хламом, который всякая псевдотворческая мелкота

любит накручивать у себя в студиях и мастерских. Поэтому смею уверить вас в

том, что настоящий художник-фантаст обладает особым видением стоящих перед

его взором живых моделей, а затем суммирует и воспроизводит во вполне

реалистичных сценах все то, что сам черпает в призрачном мире, в котором он

обитает. Так или иначе, но он каким-то образом ухитряется добиться

результатов, которые так же отличаются от слащавого пирога фантазий грубого

подельщика, как произведения подлинно реалистичного мастера отличаются от

стряпни выпускника заочной школы карикатуристов. Если бы я когда-либо увидел

то, что довелось видеть Пикмэну, - впрочем, нет!.. Знаете что, давайте

выпьем чего-нибудь, а потом продолжим наш разговор. Бог ты мой, я бы,

наверное, вообще скончался на месте, если бы мне довелось увидеть то, что

видел этот человек, - если он и в самом деле был человеком!

Вы помните, что Пикмэн всегда был особенно силен в портретной живописи.

Не думаю, чтобы со времен Гойи3 кому-либо удавалось до такой

степени насытить черты человеческого лица, то или иное его выражение таким

пронзительным, поистине адским содержанием. Если же взять времена еще до

Гойи, то нам пришлось бы обратиться к средневековым мастерам, которые

украсили своими горгульями и химерами Нотр-Дам или Сэн-Мишель. Они верили

абсолютно во все - а, возможно, и в самом деле видели все это, поскольку

история средневековья таит в себе ряд весьма прелюбопытных периодов.

Я припоминаю, как вы сами спрашивали Пикмэна за год до своего отъезда,

какие громы и молнии навеяли ему подобные идеи и видения. Не забыли, каким

отвратительным смехом он отреагировал тогда на ваш вопрос? Из-за такого вот

смеха Рейд как-то и порвал с ним всяческие отношения. А Рейд, как вы

помните, в то время увлекался сравнительной патологией и на каждом шагу

сыпал фразами по поводу "внутреннего содержания" и "исключительного

биологического или эволюционного значения" того или иного умственного или

физического заболевания. Так вот, он утверждал, что с каждым днем Пикмэн

вызывал у него все большее отвращение; он даже стал побаиваться его и при

этом настаивал, что черты и общее выражение лица этого человека медленно, но

неуклонно претерпевают такие изменения, которые наводили его на самые

зловещие подозрения, поскольку они якобы становились вовсе уж

нечеловеческими. Он тогда много говорил на эту тему и утверждал, в

частности, что Пикмэн в высшей степени эксцентричный и даже ненормальный

человек. Если в своей переписке с Рейдом вы касались этой темы, то наверняка

писали ему, что он позволил картинам Пикмэна оказать слишком сильное

воздействие на свою нервную систему. Лично я, - во всяком случае, тогда -

говорил ему именно это.

Но не забывайте, что, несмотря на все это, я продолжал поддерживать с

Пикмэном довольно тесные личные отношения. Более того, мое восхищение его

творчеством с каждым днем все более возрастало, поскольку тот самый "Обед

вурдалаков" представлял собой действительно выдающееся произведение

искусства. Вы знаете, что клуб отказался выставлять эту картину, а Музей

изящных искусств не захотел принять ее от него даже в качества дара. От себя

могу заметить, что никто не пожелал приобрести ее и для своей частной

коллекции, и потому вплоть до самого исчезновения Пикмэна она так и

продолжала висеть у него в доме. Сейчас она находится у его отца в Салеме -

вы же знаете, что Пикмэн происходит из старинного салемского рода и что