Говард Ф.Лавкрафт

Наследство Пибоди

мог отделаться от звуков детского

плача, который, казалось, раздавался где-то поблизости, уже внутри самого

дома. Больше я не засыпал, но продолжал лежать неподвижно с широко открытыми

глазами и думать о том, какие еще новые сюрпризы принесет мне грядущая ночь,

и следующая за ней и еще многие другие ночи, подобные этой.

Приезд из Бостона бригады рабочих-поляков временно отвлек меня от всех

тревог, связанных с ночными кошмарами. Старший над ними, коренастый мужчина

по имени Яжон Чичиорка или что-то вроде того оказался малым весьма толковым

и пользовался у подчиненных непререкаемым авторитетом. На вид ему было лет

пятьдесят, и я особо отметил его на редкость хорошо развитую мускулатуру;

приказания, которые он отдавал трем другим рабочим, исполнялись ими с

какой-то даже чрезмерной поспешностью заметно было что они побаиваются его

гнева. По словам бригадира, они договорились с моим архитектором, что

прибудут сюда через неделю, так как у них еще оставалась одна незаконченная

работа в Бостоне, но ту работу внезапно пришлось отложить, и вот они здесь;

из Бостона поляки отправили архитектору телеграмму с сооощением о своем

скором приезде. Они, в сущности, были готовы приступить к работе немедленно,

не дожидаясь архитектора, поскольку тот еще в прошлую встречу передал им

необходимые планы и чертежи и ввел бригадира в курс дела.

Не долго думая, я дал им первое задание снять слой штукатурки с

северной стены комнаты, находившейся на первом этаже как раз под тайником.

При этом им следовало действовать осторожно и аккуратно, дабы не повредить

стойки, поддерживавшие перекрытия второго этажа. В дальнейшем предстояло

очистить все стены комнаты и заново их оштукатурить, так как старый раствор,

изготовленный когда-то вручную, еще дедовским способом (в чем я убедился,

осмотрев один из первых отколотых ими кусков) давно уже выцвел и

растрескался, сделав эту комнату практически непригодной для проживания.

Такие же точно ремонтные работы были совсем недавно проведены в той части

дома, которую я в данный момент населял, но тогда это заняло куда больше

времени, поскольку изменения вносились не только в отделку, но и в

планировку всех помещений.

Я понаблюдал немного за их работой, а затем пошел к себе и начал было

уже привыкать к равномерному грохоту молотков и треску отдираемых станок,

когда вдруг разом наступила тишина. Подождав несколько секунд, я поднялся со

стула и вышел в нижний холл, где и застал все троих неподвижно сгрудившимися

у стены. Но вот они попятились назад, торопливо осеняя себя крестными

знамениями, а затем сорвались с места и, толкая друг друга, ринулись вон из

дома. Пробегая мимо меня, Чичиорка прокричал какое-то невнятное ругательство

должно быть, по-польски, лицо же его было искажено страхом и яростью.

Мгновение спустя вся компания была уже на улице, мотор их машины

взревел на максимальных оборотах, взвизгнули рессоры, и шум этот начал

стремительно удаляться от усадьбы.

Крайне удивленный и обескураженный, я повернулся и посмотрел на то

место, где только что велись работы. Они успели уже снять значительную часть

штукатурки и сетки, на которой та лепилась, их рабочие инструменты все еще

валялись на полу. Последнее, что они сделали это вскрыли часть стены сразу

за плинтусом, где с прошлых лет накопилось огромное количество разного хлама

и мусора. Только приблизившись к стене почти вплотную, я смог разглядеть то,

что привело этих бездельников в такой неописуемый ужас и заставило столь

паническим образом покинуть мой дом.

У основания стены, в узком пространстве за плинтусом, среди давно

пожелтевших, обглоданных мышами бумаг, на которых тем не менее еще можно

было различить странные каббалистические рисунки и знаки, среди жутких

орудий смерти и уничтожения коротких ножей и кинжалов, заржавевших скорее от

крови, чем от сырости лежали маленькие черепа и кости как минимум троих

детей!

Я далеко не сразу поверил собственным глазам выходит, все эти пустые

нелепые бредни, которых я накануне вдоволь наслушался у Ахава Хопкинса, не

были столь уж нелепыми и пустыми? За один-единственный миг я понял очень

многое. Итак: при жизни моего прадеда в окрестностях усадьбы с удивительным

постоянством бесследно исчезали дети; его подозревали в черной магии и