Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет

Ночное братство

Вероятно, для широкой общественности навсегда останется загадкой ряд

обстоятельств, сопутствовавших пожару, в результате которого был уничтожен

старый заброшенный дом на берегу реки Сиконк, в малолюдном районе города

между Красным и Вашингтонским мостами. Как обычно бывает в подобных случаях,

среди местных жителей нашлись несколько чудаков, предложивших полиции свои

версии происшедшего. Из числа упомянутых доброжелателей особенную

настойчивость проявил некий Артур Филлипс, отпрыск весьма почтенной

Ист-Сайдской фамилии, долгое время проживавший на Энджел-Стрит. Этот

несколько эксцентричный, но в целом пользующийся неплохой репутацией молодой

человек представил отчет о событиях, которые, по его мнению, явились

непосредственной причиной пожара. В ходе расследования полицией были

допрошены все лица, упоминаемые в записях мистера Филлипса, но никто из них

-- если не принимать в расчет заявление библиотекаря, подтвердившего лишь

сам факт встречи мистера Филлипса с мисс Розой Декстер в читальном зале

"Атенеума", -- не признал его утверждения соответствующими действительности.

Рукопись отчета прилагается.

Ночные улицы любого из городов Восточного Побережья являют собой

совершенно особый, причудливый и жутковатый мир, о самом существовании

которого не имеет понятия большинство добропорядочных городских обывателей.

Мир этот населен человеческими существами иного сорта -- опустившиеся,

старые, больные или же просто одинокие люди, по каким-то неясным причинам

избегающие дневного света, с наступлением темноты покидают свои убежища в

полуподвальных этажах и старинных мансардах и блуждают по улицам в поисках

себе подобных, либо же просто надеясь отвлечься от своих мучительных мыслей

и воспоминаний. Среди них нередки люди, не оправившиеся после жестоких

ударов судьбы, искалеченные физически и морально; встречаются и такие, кого

влечет в этот мир интерес к таинственному и запретному -- подобные вещи

неизменно присутствуют в тех местах, с которыми была связана жизнь хотя бы

нескольких человеческих поколений, однако увидеть их можно лишь в темное

время суток, в определенные дни и часы и при определенном стечении

обстоятельств.

В детстве я, часто болея, не имел возможности полноценно общаться со

своими сверстниками и, будучи предоставлен самому себе, рано приобрел

привычку к ночным бдениям - сперва я покидал дом лишь ненадолго, бродя по

улицам, прилагающим к Энджел-Стрит, но со временем начал увеличивать

продолжительность прогулок, заходя во все более отдаленные районы

Провиденса. Иной раз я даже предпринимал вылазки за городскую черту или --

когда позволяло здоровье -- с двумя достаточно близкими приятелями устраивал

игры в так называемом "клубе", сооруженном общими усилиями в перелеске

неподалеку от города. Еще одним моим увлечением были книги, я мог часами

сидеть в огромной библиотеке своего деда, читая все подряд -- от греческих

философов до истории английской монархии, от секретов древних алхимиков до

новейших открытий Нильса Бора, от расшифрованных египетских папирусов до

сочинений Томаса Харди. Надо сказать, что мой дед, имея чрезвычайно широкий

круг интересов, составлял свою библиотеку без какой-либо четкой системы и

нередко при выборе книг руководствовался самыми неожиданными мотивами или же

просто сиюминутной прихотью.

Со временем ночные прогулки стали неотъемлемой частью моей жизни;

подолгу болея, я был лишен возможности регулярно посещать школу, что делало

меня еще более замкнутым и одиноким. Я и сам не смог бы толком объяснить,

чем именно привлекал меня полуночный город, что я искал в темных проулках

между Бенефит-Стрит и улицей По, местонахождение которой не ведомо

большинству коренных жителей Провиденса, и почему я с такой надеждой

вглядывался в лица редких ночных бродяг, торопившихся проскользнуть мимо

меня" чтобы тотчас исчезнуть в темноте подворотен и проходных дворов.

Возможно, я таким образом хотел отвлечься от унылых реальностей дневной

жизни и одновременно дать больший простор своей любознательности и богатому

от природы воображению.

Окончание средней школы практически не отразилось на моем укладе жизни.

По состоянию здоровья я не смог поступить в Браунский Университет, как