Говард Ф.Лавкрафт

Тайна среднего пролета

Шериф Джон Хоктон и его помощники прочесывают округу, но пока без

видимых успехов. Люди, близко знавшие этих юношей, утверждают, что у тех не

было веских причин, чтобы имитировать исчезновение; таким образом, есть

основания предполагать, что дело пахнет преступлением.

Наши старые читатели, наверное, еще помнят волну подобных исчезновений,

имевшую место более двадцати лет тому назад и увенчавшуюся пропажей

Септимуса Бишопа летом 1929 года.

Данвич типичное захолустье с довольно скандальной репутацией. Он

нередко фигурирует в сводках новостей в связи с какой-нибудь странной

историей, первой из которых было дело Уэтли в 1928 году..."

Я уронил газету на колени. Мой рассудок отказывался принять то

единственное объяснение, которое напрашивалось в отношении всех этих

событий. Именно в этот момент я и принял решение предать бумаге все, что

знал и чему был свидетелем. Я надеялся, что, расположив все события по

порядку, я смогу увидеть их в истинном свете. Пока что у меня в голове царил

полный хаос: я вспоминал то об исчезнувших из подвала костях, то о словах

Уилбера Уэтли в письме к моему двоюродному деду: "Пришельцы из воздуха не

могут обходиться без человеческой крови. Они получают из нее тело... вы тоже

сможете это делать...", то о таинственном возвращении и не менее

таинственном исчезновении Септимуса Бишопа, который с тех пор, как я

встретил его в кабинете, больше не появлялся.

Я швырнул газету на пол. В голове у меня воцарился еще больший хаос,

чем прежде: предания о колдунах и чародеях мешались со всевозможными

поверьями, вроде того, что в проточной воде могут обитать духи, ведьмы и

прочая нечисть. Мой здраьый смысл задыхался под натиском суеверий и

предрассудков. Внезапно меня охватило непреодолимое желание узнать обо всем

как можно больше. Я выбежал из дома, изрядно исцарапавшись о кусты ежевики,

спустился по тропинке к автомобилю и поехал в Данвич.

Едва я ступил ногой в магазин Тобиаса Уэтли, как он набросился на меня

с криками.

- Убирайтесь! Я не стану вас обслуживать! орал он, брызгая слюной и

сверкая глазами. Это все, вы, вы!

Он не давал мне открыть рта.

- Убирайтесь вон из города, пока это не повторилось! Мы сделали это

тогда сделаем и теперь. Я знал того парня, Сета. Он был мне как родной сын.

Это вы во всем виноваты, вы и все ваше бишоповское отродье!

Перед лицом такой лютой злобы мне ничего не оставалось, как убраться

восвояси. Пока я шел к автомобилю, я видел, как другие жители Данвича,

сбившись в кучки вдоль улицы, смотрят мне вслед с неприкрытой ненавистью.

Я сел в автомобиль и покинул город. Впервые в жизни я воочию убедился в

том, какую власть над человеком имеет страх перед неведомым страх, перед

которым отступает здравый смысл.

Вернувшись в дом Бишопа, я взял лампу, спустился в тоннель и прошел по

нему к люку, ведущему в подземную комнату. Едва я приподнял крышку, как на

меня дохнуло таким смрадом, что я почел за благо остаться наверху. Запах,

скорее всего, исходил от того, второго, отверстия, в которое я ни разу не

удосужился заглянуть, ибо в самой комнате насколько я мог видеть при тусклом

мерцании лампы ничто не изменилось со времени моего последнего посещения.

Я опустил крышку люка и поспешил вернуться тем же путем, каким пришел.

Вопреки всем доводам здравого смысла, теперь я знаю, какой ужас, сам

того не желая, я навлек на Данвич ужас, который до поры до времени таился в

среднем пролете...

* * *

Позже. Мой двоюродный дед Септимус только что оторвал меня от кошмарных

снов, положив мне на плечо свою тяжелую руку. Открыв глаза, я различил во

тьме его смутный силуэт, а за ним белую фигуру обнаженной женщины с длинными

волосами и горящим взором.

- Внук мой, мы в опасности, сказал мне двоюродный дед. Уходим.

Они оба развернулись и вышли из кабинета. Я вскочил с постели, на

которой спал, не сняв одежды, и теперь спешу дописать эти заключительные

строки в свой отчет о происшедшем.

Отсюда мне видны огни множества факелов. Там, на лесной опушке,

собрались озлобленные жители Данвича. Я знаю, что у них на уме.

Мой двоюродный дед Септимус и его спутник ждут меня в тоннеле. У меня

нет другого пути.

Если только они не знают о существовании той двери, что выходит в

лес...

* * *