Говард Ф.Лавкрафт

Врата серебряного ключа

этом, я почувствовал

несколько минут назад, что они все поняли. Вы меня слышали, Эрнст. Если я

сниму маску, пеняйте на себя. А теперь могу вам признаться. Я Рэндолъф

Картер.

Все оцепенели от неожиданности. Де Мариньи и Филлипс замерли у двери на

другом конце комнаты и наблюдали за выражением побагровевшего лица

Эспинуолла. Они видели, как человек в тюрбане поднялся и подошел к юристу.

Безумное тиканье часов сделалось невыносимым, а клубы дыма и раскачивающиеся

гобелены закружились в пляске смерти. Эспинуолл чуть не задохнулся от

дымовой завесы, но собрался с силами и прервал молчание.

Нет, негодяй, меня не запугаешь! Ты не хочешь сорвать маску, и для

этого у тебя есть немало причин. Возможно, мы сразу узнаем, кто ты такой. Но

я сорву ее с тебя...

Свами схватил его за руку и юрист вскрикнул от боли и удивления. Сам

лжеиндус тоже закричал, и, когда его вопль негодования сменился необъяснимым

грохотом и жужжанием, де Мариньи, ринувшийся к нему, остановился на полпути.

Ярость исказила багровое лицо Эспинуолла. Он поднял свободную руку и

вцепился противнику в бороду. Ему удалось крепко ухватить ее и восковая

маска выбилась из-под тюрбана. Эспинуолл поймал ее на лету и зажал в кулаке.

Юрист в ужасе вскрикнул, и Филлипс с де Мариньи увидели, как его лицо

передернулось в страшной гримасе. Он затрясся в конвульсиях, будто и впрямь

столкнулся с мертвецом. Тем временем лже-Свами отпустил его руку. Он стоял,

не двигаясь и продолжая безумно жужжать, а потом сменил позу, согнулся и,

сразу утратив человеческий облик, поплелся к часам в форме гроба, привычно

отбивавшим космическое время. Он не оборачивался на ходу, чтобы никто не

смог разглядеть его без маски. Де Мариньи и Филлипс не знали, что увидел

старый юрист и от чего он испытал столь сильный шок Когда они посмотрели на

Эспинуолла, тот уже без чувств лежал на полу. Им стало ясно, что он поборол

чары ценой собственной жизни.

Де Мариньи повернулся, и перед ним оказалась спина медленно

двигавшегося Свами. С его вытянутой руки слетела длинная белая перчатка.

Клубы дыма сгустились, и де Мариньи удалось заметить лишь что-то длинное и

черное на месте обнаженной кисти. Креол хотел было броситься к странному

пришельцу, но мистер Филлипс положил ему руку на плечо.

Не надо, прошептал он. Мы не знаем, чем это нам грозит. Вспомните о его

другой частице, о маге Зкаубе с Йаддита...

Фигура в тюрбане поравнялась с часами, и они различили сквозь пелену

дыма, как ее черные клешни неловко ощупали высокую дверцу, расписанную

иероглифами. Затем до них донесся резкий щелчок. Фигура вошла в похожий на

гроб футляр и захлопнула дверцу.

Де Мариньи не мог больше оставаться на месте, но когда он подбежал к

часам и заглянул внутрь, там уже никого не было. Безумное тиканье

продолжалось, часы, как прежде, отбивали темный, космический ритм,

отворявший врата в иные миры. На полу валялась большая белая перчатка,

поодаль лежал мертвец, сжимавший в руке маску с бородой, но таинственный

пришелец вновь бесследно исчез.

***

Прошел год, но никто ничего не слышал о Рэндольфе Картере. Вопрос с его

именем так и не решился. На конвертах старых писем, отправленных разным

мистикам, значился бостонский адрес Свами Чандрапутры, и соседи по дому

подтвердили, что в 1930 1932 годах там действительно проживал странный

индус, но после поездки в Новый Орлеан он не вернулся к себе, и больше его

никто не видел. Судя по описаниям, он был смуглым, с бесстрастным, словно

застывшим лицом и носил бороду. Впоследствии его квартирному хозяину

попалась на глаза очень похожая маска. Однако индуса никогда не подозревали

в связи с привидениями, о которых шептались жившие в этом квартале поляки и

литовцы. В горы за Аркхемом на поиски металлического корабля-оболочки

отправилось несколько экспедиций, но найти его не удалось. А вот служащий

Первого Национального банка в Аркхеме хорошо запомнил чудаковатого человека

в тюрбане, обменявшего золотые слитки в октябре 1930 года.

Де Мариньи и Филлипс не знали, что делать, и терялись в догадках. В

конечном счете у них не было никаких реальных доказательств. Они выслушали

рассказ. Они видели ключ, который кто-то вполне мог скопировать с одной из

фотографий, оставленных Картером в 1928 году. Документы вызывали сомнение.