Фостер Бейли

Дух масонства

недолгого времени они вместе укрепляются в стоящем перед ними идеале извечной цели; так они учатся любить друг друга как братья и дети единого Отца. Когда-нибудь эти временные символические отношения увековечатся в жизни вне ложи, определяя все человеческие дела во всех сферах деятельности. Но до этого еще далеко. Похоже, трудно поддерживать настрой безличной неизменной любви и братского понимания даже недолгие часы, проводимые в ложе. Но если верно, что, каковы мысли в душе его, таков и он, этот настрой, будучи культивируем, приведет к гигантским переменам в сердцах и умах людей.

Опять же, когда-нибудь индивидуальные ложи постигнут значение братолюбия и будут внутри себя поддерживать любовь в целости и сохранности. Кроме того, ложи станут поддерживать это состояние, общаясь между собой; аналогичные отношения будут практиковаться между масонами, принадлежащими к разным юрисдикциям и к разным нациям. Группы масонов, действующие под контролем различных Послушаний во всем мире, будут сплочены между собой сходным образом, слиты в сходном базовом настрое, сплавлены в единстве вдохновением единой духовной любви. В таком случае (ведь подобная настроенность не должна оставаться праздным мечтанием) Закон Любви начнёт властвовать на Земле. Демонстрация любви в действии, явленной нам Великим Строителем из Назарета, будет определять активность строителей в человеческом семействе по мере их сотрудничества в постройке Храма Господа на Земле.

В настоящем личные, национальные, расовые, да и религиозные предрассудки в большой степени тормозят эффективность проделываемой работы; препирательства по поводу несущественных деталей масонских процедур сильно вредят братским отношениям, долженствующим существовать между разными масонскими формированиями. Ситуация может перемениться только когда индивидуальные масоны в своих ложах настроятся на этот Закон, освоят его и будут демонстрировать, что воистину любят своих братьев по-масонски. Любовь — не сентиментальная глупость; это то, что должно искоренить расовую, национальную и классовую ненависть, что покончит с внешними размежеваниями и отчуждённостью, устранит страх, омрачающий нашу повседневность. Это непричинение вреда, безмолвие и понимание. Она вытравляет всякий личностный критицизм и злодеяния бездумной речи; она приведёт к сотрудничеству на основе обоюдного доверия и совместных задач. Она великолепно описана для нас Св. Павлом в следующих словах:

И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт . . ..

1 Кор. 13.3-8

Исследуя действие Закона Ритма, поясним: слово Закон используется лишь для того, чтобы вычленить в нашем уме главные влияния, долженствующие управлять работой вольных принятых масонов. Закон и главенствующие влияния, производящие постигаемые следствия, — в последнем счете синонимы. Именно идею правильного главенства пытается это слово внедрить в наш ум. Закон Любви, как следствие братской расположенности к своим собратьям, результат мудро поддерживаемых братских отношений, обязан быть выдающимся, многозначительным качеством масонских лож.

Закон Ритма, следующий, предназначенный к обсуждению, должен насыщать всю работу, исполняемую нашим цехом на полу храма. Он должен быть мотивирующим фактором при исполнении ритуалов. В чем цель ритуала и церемонии? Безусловно, она не может заключаться в нескончаемом, а нередко и бессмысленном воспроизведении древних церемоний и произнесении архаичных формул и слов, передаваемых от поколения к поколению. В наши дни так называемого просвещенного понимания повторения и инсценировки многовековых сценических представлений уже не в силах привлечь (сами по себе) внимание людей познающих. Этические основы масонского учения, как выше упоминалось, — не единственный вклад масонов в мировую мысль; ещё полнее они внедряются мировыми религиями и присущи общественному сознанию, воспитанному через подчинение закону. А влечение к зрелищам, присущее большинству людей, находит более подходящую отдушину в театре.