Губерт С. Бокс

Природа Франкмасонства

пяти точек братского соприкосновения, которые я, с вашей помощью, попробую применить”. Он сходит  с  Востока,  приближается к кандидату со стороны ног  и раскладывает их порознь.  Затем он пожимает руку  кандидата  мастерским или “львиным” пожатием и,  при помощи Стражей,  заключает кандидата в объятия пяти точек братского соприкосновения (рука  в руку, стопа к стопе,  колено к колену, грудь к груди и рука через плечо), поднимая его тем самым из гроба к новой жизни.  “Именно так, — говорит он при этом, — поднимаются Мастера Каменщики из мира символической смерти, для того, чтобы объединиться со своими собратьями по прежним работам”.

      Кандидату предлагается познать истину,  что свет Мастера Каменщика есть тьма видимая,  представляющая собой то сияние, которое озаряет пришествие Будущего.  “Это тот  таинственный  покров, сквозь который не дано проникнуть взору человеческого разума, если ему не помогает свет,  что ниспослан свыше.  Но даже  в  свете этого неверного,  мерцающего луча ты видишь,  что стоишь на самом краю могилы,  в которую только что символически сошел и  которая, как только  твое  бренное  существование  в этом мире завершится, снова примет тебя в свои холодные объятия. Пусть же эмблемы смерти, коие расположены здесь для привлечения твоего внимания, побудят тебя к размышлениям о неизбежной твоей судьбе и направят мысли твои  в  русло  самых интересных мыслей,  которые только может вместить твой разум,  — мыслей о познании себя самого”.  Кандидата призывают  и  далее  внимать голосу Природы,  который  подтверждает тот факт,  что некий бессмертный принцип лежит в основе его  бренной  оболочки, — чтобы увериться наконец в том,  что Господь Жизни даст ему силу попрать своими стопами Князя Ужаса и возвести свой взор  к  “той  светлой Утренней Звезде, восход которой несет мир и спасение верным и покорным из человеков”. Затем Досточтимый Мастер доверяет кандидату тайны третьего градуса.

      Оказывается, определенные масонские авторы прошлых лет видели  в “светлой утренней звезде” образ Христа и,  соответственно, некоторые члены братства,  исповедующие иудаизм,  были этим  несколько шокированы.  Но в последнее время этот образ не истолковывался таким образом, и было признано, что он не имеет какого-либо определенного именно  христианского  значения.  Светлая  Утренняя Звезда — это просто еще одно название того таинственного сияния, которое в первом градусе носит название Пламенеющей Звезды,  а во втором — Священного Символа.  Апулей,  писатель второго века  от Рождества Христова,   сообщает   “языком  намеренного  умолчания”  об инициации некоего Люция,  лирического героя автора,  в мистерии Исиды. “Когда меня облачили, — пишет он, — в новую льняную рубаху, священник взял меня за руку и отвел в самое тайное и самое священное  помещение храма.  Ты,  конечно, захочешь узнать, проницательный читатель, что там делалось и говорилось; конечно, я рассказал бы тебе все, если бы законы позволяли мне это рассказать, а тебе — услышать; но я не хотел бы,  чтобы твои уши,  или мой язык пострадали из-за поспешного и ненужного любопытства. Я не буду более будоражить твой разум,  который может быть одержим религиозным духом  и посвещен силам вышним;  так что слушай и поверь мне на слово.  Ты поймешь, что меня провели в самые глубины Ада и подвели  почти  к самым вратам Прозерпины,  и после того, как я промчался через все стихии, меня возвратили на прежнее место;  в полночь  я  лицезрел сияющее Солнце, я лицезрел всех богов небесных и богов подземных, перед которыми я предстал и которых восхвалил. (Accessi confinium mortis et  calcato  Proserpinae  limine per omnia vectus elementa remeavi; nocte media vidi solem candido coruscantem lumine;  deos inferos et  deos  superos  accessi  coram et adoravi de proxumo.) Внемли же тому,  что я сказал тебе, хотя повторяю, ты должен хранить это втайне; хотя я и рассказал тебе только то, что мог поведать профану,  не нарушая своей клятвы”. 

      “Хотя они собирались в полночь, — пишет Бр.: Кастеллс, — Солнце парадоксально стояло в зените,  как и в современном масонстве.  И опять же, кандидата так же ставили на край только что вырытой могилы, где  он  выслушивал нечто вроде нашего ритуального призыва: “Теперь вознесем взоры наши к той Пламенеющей Звезде ...и  т.д.”; и пройдя через холодную тьму смерти,  он восставал к новой жизни, исполненной священного Света. Сходство просто поражает”.