Комментарии, перевод: Малявин В.В.

Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Лип

говорили, «все сущее пустотно, но пустое — не пусто» (60). Наш мир неоднороден, в нем не существует одной-единственной, исключительной действительности. Но почему все-таки так называемые «миражи» могут хранить или раскрывать таинственные глубины жизненного опыта людей? Авторы этой книги задали такой вопрос Ван Липину, и даосский наставник, засмеявшись, ответил:

— Это сон мира.

Ответ Ван Липина указывает на самую суть проблемы. В темных глубинах нашего сознания сокрыта необыкновенная просветленность духа. Все, что мы видим, непрерывно меняется. Небо и Земля, небесные светила, горы и равнины, реки и моря, деревья и цветы, птицы и звери, всевозможные атмосферные явления, времена года, жара и холод, наконец, сами люди — все это ежечасно преображается, вступает в новые отношения с миром, все вовлечено в мировой круговорот бытия, где нет раз и навсегда установленного верха и низа, переднего и заднего, левого и правого. На первый взгляд кажется., что эти перемены хаотичны и случайны. На самом деле в них есть свой строгий порядок.

Человек видит свои человеческие сны. А у космоса— свои, космические «сны». Люди, развившие в себе особую чувствительность, способны видеть сны других людей и даже «сон» всего мира. И они умеют понимать и то, и другое.

В «Книге Перемен» сказано: «Древний мудрец создал триграммы, дабы созерцать образы, и прибавил к ним слова, чтобы прояснить удачи и несчастья. Благородный муж, пребывая в покое, созерцает образы триграмм и вдумывается в сопутствующие им слова, а действуя, созерцает перемены и угадывает будущее, и удача не оставляет его».

«Созерцание», о котором говорится в «Книге Перемен», и есть понимание космического таинства человеческой жизни. Его можно назвать высшей точкой прозрения.

Изначально мир есть не что иное, как несотворенный Хаос, смешение всего и вся в Беспредельном. Затем из Хаоса выделяются силы инь и ян, чистое и мутное, Небо и Земля. В небе появляются солнце, луна, звезды и планеты, всевозможные атмосферные явления. На земле появляются север и юг, запад и восток, горы и реки, озера и моря. А между небом и землей находятся растения и животные. В целом мире человек, как издавна говорят у нас, — это «самое одухотворенное существо». Чтобы узнать будущее, он должен уметь постигать прошедшее. Даосский способ созерцания как раз и есть вглядывание в сокрытый исток творческих метаморфоз в мире. Об этом говорится в старинной даосской поговорке: «Корень и ствол дерева растут вместе». Даосское видение мира предполагает, что ни одна вещь не существует отдельно от других, что в других людях есть мое «я», и другие также пребывают во мне, Небо и Человек, говорили в Китае, «живут заодно». Мудрый человек будет созерцать воды в горе, в воде открывать гору, а горы и воды вместе будут напоминать ему о присутствии человека.

Даосский святой Чжан - Небесный Иконка-талисман Учитель.

Даосы идут по этому пути до конца: они и в морском пейзаже будут прозревать законы общественной жизни людей. Вам кажется это странным? Но, приняв принцип «взаимного отклика небесного и человеческого», вы поймете, что здесь есть своя глубокая правда.

58) Хань Юй — известный ученый-конфуцианец, живший к начале IX века. В данном случае цитируется его сочинение «Речь об учителях».

59) Ши Цзигуан — полководец XVI века, автор классического трактата о военном искусстве. Известен успешной борьбой против японских пиратов, грабивших китайское побережье.

60) Здесь цитируется популярная буддийская сентенция.

Часть вторая. НОВАЯ ЖИЗНЬ, НОВЫЕ ТРУДЫ

Глава XV. Дао следует естественности

Покинув Павильон небожителей, странствующие даосы сели на корабль и приплыли на полуостров Ляодун. На сей раз они решили попутешествовать по Маньчжурской равнине.

Стояла поздняя осень, с севера дул пронзительный ветер, сдувавший с деревьев последние желтые листья. Путь странников лежал в горы Чанбай.

Ступая по толстому ковру из листьев, путники поднимались на невысокую гору, когда ветер донес до них чей-то голос. Даосы пошли на него и метров через двести попали в распадок, заваленный большими камнями, Невдалеке стояла высокая береза с раздваивающимся книзу стволом, Там была чья-то нора, и голоса, кажется, доносились оттуда.

—Тут, оказывается, волчье логово, — сказал Цзя Цзяои, — и в нем сидят волчата, зовущие мать.