Джеймс С. Гротштейн

«Внутренние объекты» или «химеры»: демоническая тр

если мы делаем это искусственное разделение на возбуждающее и отвергающие объекты, может возникнуть другая, более дьявольская структура - отвергающее и в то же время парадоксальным образом дразнящее ложными надеждами присутствие самого дьявола! Заслуга Фейрберна в том, что он часто говорил именно о дьявольском наваждении и связывал эндопсихические структуры с «культом могильных склепов». К сожалению он по-видимому был склонен к логико-позитивистским конструкциям типа Zeitgeist и следовательно никогда целиком не выразил духовные и языческие аспекты эндопсихического мира. Здесь я пытаюсь исправить этот недостаток.

Выделяя три основополагающих вклада в образование внутреннего мира, нужно рас-смотреть теперь хотя бы кратко возможно даже более существенный вклад в его формирова-ние - платоновское понятие идеальных форм. Их можно понимать как универсальные, кол-лективные архетипы Юнга (1934) или как врожденные предрасположенности («воспомина-ния о будущем») Биона (1970, 1975, 1977, 1979). В любом случае фантомы, приведения, мон-стры и химеры, населяющие наш внутренний мир, являются частью врожденного набора возможностей, внутренних шаблонов и в то же время создаются заново из сырой глины на-шей автономной творческой проективной идентификации.

Интегрируя свои исследования безумия в древней Греции и антропологию Джеймса Фрейзера (1911), Доддс обсуждает эволюцию греческой религиозной космологии с самых раних времен Илиады до поздней более изощренной эры более человекоподобных Олимпий-ских божеств. Он обращает внимание на анимизм, растительную магию, духов времен года, мана и особенно на убеждение древних греков, что сильные аффекты приходят извне, от бо-жественных внушений (Dodds 1951, pp. 2-3). Он упоминает «Эринний - мстительных духов, блуждающих во тьме ... когда Зевс лишит своего покровительства» (p. 4). Эти воздействия приписывались внешней демонической (от «демоний») силе (p.5). Таким влиянием обладали сам Зевс, мойры (богини судьбы) и Эриннии, которых Кляйн позже (1940) связывала с внут-ренними объектами параноидно-шизоидной позиции. Демоний считался божеством (p. 12). А Тумос - простым дуновением-одухотворением или вдыханием души и жизни, органом чувств. Он не был частью я, а скорее внутренним голосом (p.16). «Когда человек поступает вопреки системе своих сознательных убеждений, про которые он может сказать, что их «знает», то его действия соответственно становятся не его собственными, а как бы внушенными ему кем-то (p. 17). Демоний Фтонус вызывал ревность; Хубрис - всякие пороки и несчастья; Корос самодовольство; Эйт был демонием иррациональности. Тем не менее демоническое отличается от божественного (p. 33): что соответствует концепции депрессивной позиции Кляйн (1933). «За грешника будет наказаны его потомки» (p. 33).

Я сейчас вернусь к обсуждению демонов из ранней части текста. Есть много фоновых влияний от Zeitgeisten, дающих вклад в формирование таких демонов. В доолимпийский пе-риод древние греки поклонялись Титанам, представляющим несвязанные силы бесконечно-сти в природе. Сегодня можно связать их с протоаффектами пограничных расстройств и пси-хозов. Позже они подчинились Олимпийцам, символизирующим завоевание бесконечности через символическое контейнирование и редукцию. Тем не менее, как мы знаем, бессозна-тельные земные импульсы, избежавшие подчинения Олимпийцам, проявились в возвраще-нии подавленных дионисийских ритуалов матриархальных религий, ранее доминировавших и ставших позднее сексуальной приземленностью и резвращенностью, столь характерной для Олимпийцев. (Другими словами, сексуальное проникновение когда-то было связано с религиозными ритуалами плодородия). В то же время древние греки и другие народы особенно в сельской жизни были тесно связаны с матерью-природой и ее обитателями как с домашними, так и с дикими и опасными животными, не говоря уже о громе, молнии, землетрясениях, ураганах, наводнениях, вулканах и. т.п. Таким образом львы, орлы и другие хищные животные были частью их повседневной жизни.