Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания

ответа дал мне понимание моих странных весенних падений на улице. Этот ответ я получил, придя к знакомому, перед которым недавно болезненно раскрыл свою душу, чтобы закрыть ее - забрать сказанную информацию назад. Выйдя от него, я споткнулся на ровном месте.

В это время я не только увидел красно-черный шар его эмоций, пронзивший меня от правого полушария до правой пятки, но и очень осязаемо почувствовал усилия его самого, вложенные в них, его дух. Вернувшись домой и взяв презент в виде чабреца, я пошел к нему заглаживать свою вину.

После этого я вспомнил, как весной произошли 2 падения на улице, как будто от подскальзывания. В это время я гулял с двумя девушками, с которыми недавно познакомился. Падениям предшествовало как будто возникновение пустоты в правом полушарии и я, оказавшись на земле, вставал, отряхивался и шел дальше. Это вызвало у моих знакомых подозрения, что я - эпилептик. Кроме этих двух падений, меня дважды вело правым пле чом назад, и я сам чувствовал что-то неладное. Мысль о том, что это могли вызвать мысли, отношение и отзывы Вадима в разговоре своим близким или простое им вспоминание меня, мне просто тогда не пришли в голову, так как я не настолько слаб, чтобы допустить мысль о том, что от чьей-то мысли можно упасть. Хотя было и нечто, что могло меня подтолкнуть к этому: некое присутствие духа моего друга детства. Сейчас все становилось на свои места. После такие откровенные падения прекратились и руки вроде не дрожали, но желание свести счеты со своими посыла телями мне своих объективностей у меня не отпало, так как оно было аналогично желанию изменить мир. Они - посылатели - ведь часть жизни. А как можно проходить мимо нее.

Приехав домой, я чувствовал себя плохо. Я находился если не при смерти, то недалеко от нее. Чувство подсказывало мне, что в этом виновата сестра, но просить у нее прощения я не собирался, так как то, что я сделал, она меня попросила сделать сама, предупредив после моими словами о том, что психическая энергия всегда возвращается в излученном виде. Я был согласен с этим, так как все негативы, которые я до этого от нее получал, я не заслуживал.

Однажды нечто пришедшее ко мне из биссектрисы свода правого полушария подсказало мне сходить в магазин Мелодия.

Привезли пластинку Натальи Ветлицкой? - подумал я. -Или что-то другое? Чувство мне говорило, что меня ожидает сюрприз в книжном киоске на пути к этому магазину. Так оно и было. Едва я взглянул сквозь стекло киоска, как глаза мои увидели того, кто помог мне попасть в больницу, тем не менее именем которого я жил. Я купил 4 книги, после чего они исчезли из продажи. Одну подарил матушке на день рождения, одну -дяде Вале, одну - себе, одну оставил для общего пользования.

Книга, которой я жил до этого, стала моей проблемой. Я не мог продолжить ее писать, так как написанное после прочтения выглядело или глупостью или чрезмерным сарказмом. Восприятие плавало.

Я плюнул на все и решил просто жить куда кривая вывезет.

Я чувствовал, что перевернута вся моя духовная структура не столько собственно ссорой с сестрой, сколько моей активностью после ссоры, что, позволив до конца разрушиться моему духовному гомеостазу, не дает моим духовным структурам встать на место, и я открыт всем внешним влияниям как никогда.

Я плюнул даже на ответственность перед Богом. Я поставил себя в противопоставление всему человечеству.

Где-то через день после этого решения я шел по улице, как услышал в себе вроде голос: А как же книга, которую хотел ты написать? Возможно, это я спрашивал себя сам от лица Бога.

Черт с книгой! - ответил Ему я. А люди? Они ведь не виноваты, что ты поссорился с сестрой. Ты ведь для них писал книгу. Она же им нужна. Действительно нужна, - подумал я. - Действительно, они ни в чем не виноваты. Ты извинись перед сестрой ради них, - попросил Он. Извиниться перед Татьяной ради людей? Сейчас это ничего не стоило. Спасение человечества с головой оправдывало мои унижения. Я пришел домой и написал то, что само по себе очищало мою внутреннюю полость в голове, делая ее изнутри мягкой. Сама выстилка полости подсказывала мне то, что я должен написать: Таня, извини меня, пожалуйста, за все мои поступки, ко торые я сделал перед тобой и Катериной.

По полчаса я стоял у почтового ящика, не зная, как подпи сать конверт и не решаясь его отправить.

Это было проблемой всего этого года. Официальное написание фамилии, имени и отчества человека, которому я писал письмо, несло мне боль своей жесткостью. Жесткостью написанного.