Лео Таксиль

Забавное Евангелие

без всякой задней мысли усердно подливал себе вина.

Одни изысканные блюда сменялись другими, а Антипа все жал и жал колено Иродиады. Наконец подали десерт.

- Филипп, - обратился к брату тетрарх Галилеи, - мне надо тебе кое-что сказать.

Эге! - подумал Филипп и произнес не без некоторого лукавства: - Ну, ну, говори же, дорогой Антипа!

- Только не сейчас, после обеда.

- Как тебе угодно.

- Понимаешь ли, Филипп, то, что я хочу тебе сказать, нельзя говорить при наших дамах.

- Что за черт! - удивленно воскликнул тетрарх Батанеи.

Стало быть, речь шла вовсе не о военном союзе. Что же мог тогда означать загадочный вид брата Антипы? Обеим супругам не следовало присутствовать при разговоре: не иначе как речь шла о каком-то деликатном дельце... Крайне заинтригованный, Филипп наспех проглотил свой десерт и, даже не обтерев салфеткой выпачканную вареньем физиономию, вышел из-за стола. Антипа последовал за ним.

Державные братья взялись под руки и подземным ходом направились в сад.

- Ну, так что же ты хочешь мне сказать?

- Дорогой мой, моя жена мне до того надоела, что я просто видеть ее не могу. Я решил с ней разводиться.

- Теперь я понимаю, почему ты не мог говорить со мною за столом...

Однако, послушай, Антипа, жена твоя вовсе не дурна, она очень миленькая...

- Может быть, но я ее разлюбил, я люблю другую...

- Это уже хуже... Ну что ж, разводись с женой, если ты ее не любишь, и женись на той, которую ты полюбил. Но только учти: твой тесть - человек крутой. К тому же у него есть сила: он царь Аравии, у него многочисленное войско. Ясно, что он это дело так не оставит и пойдет против тебя войной...

- Ты прав! Но я безумно люблю свою возлюбленную!!!

- Ну и влип же ты, бедняга! Я искренне тебе сочувствую... Ты ведь знаешь, Антипа. как я тебя люблю. Ты можешь на меня рассчитывать. Если твой тесть вторгнется на твою территорию, я приду тебе на помощь, даю слово.

- Спасибо, Филипп.

- Итак, женись снова! На свадьбу-то меня, надеюсь, пригласишь?

- Филипп, я скажу тебе все... Я хочу развестись с женой, но я не могу жениться на той, которую люблю.

- Почему?

- Увы, она замужем...

- Ну так похить ее!

- Какой ты шустрый!.. Иногда бывают обстоятельства, с которыми нельзя не считаться... Я думаю, если бы ты влюбился в жену своего лучшего друга, ты бы не стал ее похищать?

- Да, случай весьма затруднительный.

- Если бы можно было договориться с другом, если бы он был настолько предан, что уступил бы свою жену, тогда все было бы в порядке!

- А ты попробуй. Антипа. Сходи к этому другу и откровенно ему признайся.

- Он меня пошлет ко всем чертям!

- Как знать? Не все же сходят с ума от страсти, как ты, мой бедный Антипа.

Есть и другие. Вот я, например. Для меня жена вроде мебели, да к тому же еще и не самой важной.

Антипа вздохнул с облегчением и уже смелее добавил: - Филипп, ты вселяешь в меня бодрость. Я обещал тебе все сказать... и я все тебе скажу...

- А я знаю твою возлюбленную?

- Знаешь.

- Может быть, я могу посредничать в этом деле?

- Можешь.

- Тогда скажи мне имя мужа, и, если он принадлежит к той категории, о которой я тебе говорил, я берусь убедить его развестись со своей женой, чтобы доставить тебе удовольствие.

- Но, понимаешь ли, Филипп... дорогой Филипп...

- Что еще?

- Понимаешь ли...

- Да говори же ты, черт подери!

- Сказать?.. Ты хочешь?.. Так слушай же: муж - это ты!

- Ах, вот оно что! Значит, ты любишь Иродиаду?

- Если бы я только любил!.. Но я ее обожаю, я боготворю ее! Отныне Везувий уже не в Неаполе, Филипп, он в моей груди!..

С этими словами Антипа изо всех сил ударил себя кулаком по животу.

Филипп был потрясен. Но когда первое удивление прошло, он разразился хохотом.

- Вот так номер! - воскликнул он. - Никак не ожидал!.. Ты любишь мою жену и до сих пор молчал об этом?

- Что поделаешь, Филипп! Бывают случаи, когда не станешь кричать о своей любви на всех перекрестках!..

- Словом, ты влюблен, ты разводишься и хочешь, чтобы я тоже развелся...

Последний вопрос: моя жена тебя любит?

- Бог ты мой!.. Клянусь тебе, твоя честь ни капельки не запятнана...

- Мне довольно твоего слова... Ну хорошо, Антипа, дорогой мой Антипа, раз ты любишь Иродиаду, которая, в конце концов, обоим нам доводится племянницей, я уступаю ее тебе. Я разведусь, женись на ней на здоровье!

- А я не смел и заикнуться об этом.

- Ну и дурень!

И братья нежно расцеловались.