Лео Таксиль

Забавная Библия

буду жить; народ твой будет моим народом, и твой бог - моим богом (Руфь, глава 1. стихи 15, 16). Ноеминь и Руфь были до того бедны, что считали счастливым день, в который им удавалось подобрать на чьем-либо сжатом поле немного неубранных ячменных колосьев.

Случилось так (вот оно благостное провидение!), что Руфь стала собирать колосья на поле некоего Вооза, которого Библия величает человеком весьма знатным (Руфь, глава 2, стих 1). Он не только не стал гнать Руфь, как ему разрешал закон, но даже сказал ей: вот, я приказал слугам моим не трогать тебя; когда захочешь пить, иди к сосудам и пей, откуда черпают слуги мои.

Она пала на лице свое, и поклонилась до земли, и сказала ему: ...да буду я в милости пред очами твоими, господин мой! Ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, между тем как я не стою ни одной из рабынь твоих (Руфь, глава 2, стихи 9, 10. 13).

Богатый Вооз до того раздобрел, что даже пригласил Руфь пообедать с его слугами: ешь хлеб, и обмакивай кусок твой в уксус... она ела, наелась, и еще осталось (стих 14).

Утрите слезы умиления! Дальше еще более трогательные образцы религиозной доброты.

Узнав, на каком поле невестка ее собирала колосья и обедала, Ноеминь всплеснула руками: человек этот близок к нам; он из наших родственников (стих 20). И вот в голове свекрови созрел благочестивый план - пристроить невестку за этого богатого родственника. И сказала ей Ноеминь: Вооз, со служанками которого ты была, родственник наш; вот, он в эту ночь веет на гумне ячмень; умойся, помажься, надень на себя (нарядные) одежды твои, и пойди на гумно, но не показывайся ему, доколе не кончит есть и пить; когда же он ляжет спать, узнай место, где он ляжет; тогда придешь и откроешь у ног его и ляжешь; он скажет тебе, что тебе делать.

(Руфь) сказала ей: сделаю все, что ты сказала мне. И пошла на гумно и сделала все так, как приказывала ей свекровь ее. Вооз наелся и напился, и развеселил сердце свое, и пошел и лег спать подле скирда. И она пришла тихонько, открыла у ног его, и легла. В полночь он содрогнулся, приподнялся, и вот, у ног его лежит женщина. И сказал (ей Вооз): кто ты? Она сказала: я Руфь, раба твоя; простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник. (Вооз) сказал: благословенна ты от господа (бога), дочь моя! это последнее твое доброе дело сделала ты еще лучше прежнего, что ты не пошла искать молодых людей, ни бедных, ни богатых; итак, дочь моя, не бойся, я сделаю тебе все, что ты сказала (Руфь, глава 3, стихи 2-11). Вооз, однако, точно соблюдая библейские правила принятия к себе новых жен из овдовевших родственниц, сослался на то, что есть еще один мужчина, более близкий родственник Ноемини и Руфи. Но тот почему-то отказался от прелестной моавитянки. Тогда Вооз созвал народ и объявил, что он берет к себе Руфь.

И вошел он к ней, и господь дал ей беременность, и она родила сына. И говорили женщины Ноемини: благословен господь, что он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в израиле! Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей; ибо его родила сноха твоя... И нарекли ему имя: Овид. Он отец Иессея, отца Давидова (Руфь, глава 4, стихи 13- 17).

Такова религиозно-назидательная история Руфи, примерной невестки библейской, и Ноемини, красы всех свекровей. Надо попутно воздать дань восхищения великодушию Вооза, который тотчас же, как только Руфь приглянулась ему, позволил ей есть с его жнецами, обмакивая кусок в уксус, чтобы он не застрял у нее поперек горла.

Критики находят, однако, странным, что богач Вооз, вместо того чтобы ночевать у себя, растянулся на гумне, как делают простые рабочие после жатвы. Но еще более странным кажется им, что Руфь тайком легла рядом с Воозом, как рассказывает автор этой священной истории. Они видят признаки довольно странного вкуса в том, что библейскому автору кажется естественным и что он заставляет молодую женщину проделывать непристойности без естественного стыда. Если этот Вооз, говорят они, должен был, являясь родственником, жениться на Руфи, то долгом Ноемини, заменявшей ей мать, было честным образом сватать ее. Она не должна была внушать своей невестке поступков, недостойных порядочной женщины.

Кроме того, Ноеминь должна была знать сама, что есть родственник ближе Вооза и ей надлежало обратиться именно к нему.