Лев Толстой

Исповедь

он знает, что нет выхода, я бы мог жить; но я был как человек, заблудившийся в лесу, на которого нашЕл ужас оттого, что он заблудился. и он мечется, желая выбраться на дорогу, знает, что всякий шаг ещЕ больше путает его, и не может не метаться.

Вот это было ужасно. И чтоб избавиться от этого ужаса, я хотел убить себя. Я испытывал ужас перед тем, что ожидает меня -- знал, что этот ужас ужаснее самого положения, но не мог отогнать его и не мог терпеливо ожидать конца. Как ни убедительно было рассуждение о том, что всЕ равно разорвЕтся сосуд в сердце или лопнет что-нибудь, и всЕ кончится, я не мог терпеливо ожидать конца. Ужас тьмы был слишком велик, и я хотел поскорее, поскорее избавиться от него петлЕй или пулей. И вот это-то чувство сильнее всего влекло меня к самоубийству.

Но, может быть, я просмотрел что-нибудь, не понял чего-нибудь? -- несколько раз говорил я себе. -- Не может же быть, чтобы это состояние отчаяния было свойственно людям. И я искал объяснения на мои вопросы во всех тех знаниях, которые приобрели люди. И я мучительно и долго искал, и не из праздного любопытства, не вяло искал, но искал мучительно, упорно, дни и ночи, -- искал, как ищет погибающий человек спасенья, -- и ничего не нашЕл.

Я искал во всех знаниях и не только не нашЕл, но убедился, что все те, которые так же, как и я, искали в знании, точно так же ничего не нашли. И не только не нашли, но ясно признали, что то самое, что приводило меня в отчаяние -- бессмыслица жизни, -- есть единственное несомненное знание, доступное человеку.

Я искал везде и, благодаря жизни, проведЕнной в учении, а также тому, что, по связям своим с миром учЕным, мне были доступны сами учЕные всех разнообразных отраслей знания, не отказывавшиеся открывать мне все свои знания не только в книгах, но и в беседах, -- я узнал всЕ то, что на вопрос жизни отвечает знание.

Долго я никак не мог поверить тому, что знание ничего другого не отвечает на вопросы жизни, как то, что оно отвечает. Долго мне казалось, вглядываясь в важность и серьЕзность тона науки, утверждавшей свои положения, не имеющие ничего общего с вопросами человеческой жизни, что я чего-нибудь не понимаю. Долго я робел перед знанием, и мне казалось, что несоответственность ответов моим вопросам происходит не по вине знания, а от моего невежества; но дело было для меня не шуточное, не забава, а дело всей моей жизни, и я волей-неволей был приведЕн к убеждению, что вопросы мои -- одни законные вопросы, служащие основой всякого знания, и что виноват не я с моими вопросами, а наука, если она имеет притязательность отвечать на эти вопросы.

Вопрос мой -- тот, который в пятьдесят лет привЕл меня к самоубийству, был самый простой вопрос, лежащий в душе каждого человека, от глупого ребЕнка до мудрейшего старца, -- тот вопрос, без которого жизнь невозможна, как я и испытал это на деле. Вопрос состоит в том: Что выйдет из того, что я делаю нынче, что буду делать завтра, -- что выйдет из всей моей жизни?»

Иначе выраженный, вопрос будет такой: Зачем же мне жить, зачем чего-нибудь желать, зачем что-нибудь делать? ЕщЕ иначе выразить вопрос можно так: Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью?»

На этот-то, один и тот же, различно выраженный вопрос я искал ответа в человеческом знании. И я нашЕл, что по отношению к этому вопросу все человеческие знания разделяются как бы на две противоположные полусферы, на двух противоположных концах которых находятся два полюса: один -- отрицательный, другой -- положительный, но что ни на том, ни на другом полюсе нет ответов на вопросы жизни.

Один ряд знаний как бы и не признаЕт вопроса, но зато ясно и точно отвечает на свои независимо поставленные вопросы: это -- ряд знаний опытных, и на крайней точке их стоит математика; другой ряд знаний признаЕт вопрос, но не отвечает на него: это -- ряд знаний умозрительных, и на крайней их точке -- метафизика.

С ранней молодости меня занимали умозрительные знания, но потом и математические и естественные науки привлекли меня, и пока я не поставил себе ясно своего вопроса, пока вопрос этот не вырос сам во мне, требуя настоятельно разрешения, до тех пор я удовлетворялся теми подделками ответов на вопрос, которые даЕт знание.