Александр Логинов

О датировке написания Евангелия от Фомы

О времени написания Евангелия от Фомы нет единого мнения. Одни исследователи считают его раннехристианским текстом, предшествующим каноническим евангелиям, другие - гностическим сочинением середины II века нашей эры.1 Я придерживаюсь первой точки зрения, и эта работа посвящена критическому анализу аргументов в пользу поздней датировки. Также в данном исследовании рассматривается проблема: мог ли Иисус в принципе проповедовать гностические идеи?

В начале необходимо сказать, что по своему жанру Евангелие от Фомы (в дальнейшем сокращенно Фм)2 вовсе не является евангелием. Последнее - “благая весть”, повествование о приходе в мир, гибели и воскресении Сына Божьего. В Фм присутствуют только речения (по-гречески - логии) “живого Иисуса” без описания контекста, в котором они были произнесены, и без раcсказа о евангельских событиях, прежде всего, о Страстях.

В прологе Фм сказано: “Это тайные слова, которые сказал живой Иисус и которые записал Дидим Иуда Фома”. Комментарий сторонников поздней датировки: “Живой Иисус Евангелия Фомы - это воскресший Господь, небесный Искупитель, открывающий ученикам судьбы мира и человека... Автору Евангелия Фомы уже не нужен образ земного Иисуса (так же как Павлу он был еще не нужен). Поэтому и в литературном отношении подобные сочинения не относятся к жанру евангелие”. (Лезов С. В. История и герменевтика в изучении Нового Завета. М., 1996, С.36).3 Такая аргументация малоубедительна. “Живой” - значит, воскресший. А Иисус до воскресения был мертвым? И ортодоксальные христиане, и иудео-христианские и гностические общины – все признавали полноценность его “земной” жизни, и не считали Его живым только после воскресения.

Кроме того, далее в тексте “живым” назван Бог Отец (3, 55). Неужели и Он был распят и воскресал? Нелепость первого аргумента поздней датировки очевидна. “Живой” – означает источник вечной жизни, эпитет, говорящий о божественности. Например, апостол Петр говорит в Евангелии от Матфея: “Ты – Христос, Сын Бога живого”. (16:16) “Живым” Бога называет и первосвященник Каиафа. (Мф. 26:62) Словосочетание “Отец живой”, как указывает С. С. Аверинцев (без отношения к Фм), относится, “по-видимому”, к школе гностического учителя Бардайсана. Предполагаемого автора Фм сторонники поздней датировки также отнесли к его последователям. Но к какой гностической школе можно отнести, например, следующий фрагмент: “И оправдана Ахамот всеми ее порождениями”? Ахамот – в переводе с арамейского - София, Премудрость, последняя эманация божественной Плеромы. По мнению гностиков, ее ошибка породила Демиурга, создателя мира. (В писаниях того же Бардайсана Ахамот восклицает: “Бог мой, глава моя, зачем ты меня оставил?”). Кто автор приведенной цитаты: Валентин, Бардайсан? Но цитата взята из Евангелия от Луки! (7:35. Также Мф. 11:19) Получается, что о падении Софии и ее восстановлении учил еще Иисус? Термины, считающиеся исконно гностическими, используются и в других текстах НЗ. Почему невозможен такой простой вариант, как заимствование терминов Фм школой Бардайсана?

Из 118 логий Фм более 70 совпадают, близки по смыслу или имеют параллели с речениями, приведенными в канонических евангелиях. В НЗ все общие с Фм логии относятся к проповеди Иисуса до распятия. Речения Фм, отсутствующие в канонических текстах, но совпадающие с апокрифическими раннехристианскими писаниями, также относятся к земному пути Иисуса. Параллели с авторитетными синоптическими евангелиями не позволяют выдать проповеди Христа до распятия за Его речи после воскресения.

Если “земной Иисус уже не нужен” автору Фм, то он, очевидно, должен был “гностически” отредактировать какой-то уже существующий источник, удалив из него все повествовательное содержание. А зачем?

Во-первых, жанр евангелий, синоптических и близких к ним - Евангелия евреев и Евангелия эвионитов,4 уже стал к 150 гг. каноном, и такое урезание лишило бы полученный текст авторитета в глазах верующих.

Во-вторых, чтобы убедить читателя, что Иисус учил гнозису, не нужно из авторитетного текста делать краткий сборник речений, достаточно дополнить уже имеющийся своими вставками или использовать его фрагменты, не меняя сам жанр повествования. Так и сделал, например, автор поддельного Евангелия от Никодима, чтобы изложить внеканонические предания об Иисусе. Урезание некоего евангелия до архаичных логий вместо добавления собственной нарративной части – совершенно нереальный способ фальсификации для II века н. э.