Надежда Первухина

Имя для ведьмы - 3

в самое сэрдце ударил. Я покой, сон и мэсто на рынке потэрял, тэбя по всей Москва искал! Но как чувствовал - здэсь тэбя найду!

Маша завистливо вздохнула, а Дарья в отчаянии вспомнила, что, когда творила чары с зеркальцем, не вгляделась пристальней в идущую от реки фигуру. Юноша - и все. И попался в магию отражений не вампир, а...

- Ираклий. Какое у вас красивое имя. А меня зовут Дарья. Можно Даша, - сказала ведьмочка, рассматривая дивного юношу, как сластена - набор шоколадных конфет.

Вампир ее уже не интересовал.

Это и понятно.

Ведь на Дашу тоже подействовала зеркальная магия.

Да и потрясающий брюнет Ираклий был неотразим.

- Мы идем прогуляться, - сказала Даша Ираклию. - Вот это моя сестричка Маша, я ее очень люблю... При этих словах вампир вздрогнул, как ужаленный.

- ... А это ее друг Роман. Он... дизайнер. Художник.

- Вах! А я - простой торговец помидорами, аджикой, кинзой... Дашенька, ты любишь помидоры?

- У меня на них аллергия.

- А на шампанское? Нэт аллэргия?

- Нет. А при чем здесь...

- Садитэсь! - простой торговец помидорами широким красивым жестом распахнул дверь своего авто. - Едэм гулять!

- Дашка, - сестра толкнула ведьмочку в бок. - А вдруг он какой-нибудь жулик и маньяк? Завезет черт-те куда...

Машка не то чтобы побаивалась Ираклия, прекрасного, как статуя Давида работы Микеланджело. Просто ей было завидно. Вампир не выглядел столь мужественно и эротично.

- Но с нами Рома, - резонно заметила Даша. - И мои магические способности. Так что не бойся ничего. Он славный юноша. Мне нравится.

“Мерседес” рванул с места, распугав окрестных кошек. Ираклий напевал, Даша лучезарно улыбалась, Маша размышляла, вампир мрачно молчал.

... А Вика, наведя порядок после разгрома в квартире, неожиданно поняла, что ей нужно немедленно открыть коробку со своими свадебными туфлями.

В коробке, завернутые в салфетку, лежали две куколки, связанные алой лентой.

- Ах ты, негодница! Удумала же... - покачала головой мама-ведьма, но развязывать куколок не стала. Потому что узнала ткань, из коей они были сшиты. Одна - из Дашкиной косынки, а другая...

Из Машиного носового платка.

Причем этот платок Вика на днях подарила вампиру Роману по его настоятельной просьбе. Роман хотел всегда носить с собой какую-нибудь вещицу, напоминающую о любимой девушке.

“Значит, Дашка уворовала у вампира платок, не зная, чей он на самом деле. И сделала куколок. Только чары не сработали. Вернее, сработали не должным образом. То-то Дарья сегодня воспылала к Машке горячей сестринской любовью!”

Вика тихонько рассмеялась и положила куколок на место. Предварительно слегка ослабив узел, стягивающий их. Чтобы сестринская любовь не переступала положенных границ.

* * *

Я уходил молиться в темный храм.

В нем служб уже давно не совершали.

А небо нависало черной шалью

С тяжелой бахромою по краям.

Во тьме спокойный голос говорил

О том, что смерть - единственное право.

Текла река. Шла в караул застава.

И тихо осыпался снег с перил.

Не зажигали свечи. Хор молчал.

И расплывались сумраком иконы...

Но кто-то заглянул в проем оконный

И просто встал у моего плеча.

И жизнь свою проклявшая душа

Расплакалась нелепо и убого...

“Чем хуже всех других твоя дорога?” -

Из тьмы холодный голос вопрошал.

И мне бежать хотелось прочь. И я

Стучался в дверь, распахнутую настежь...

Текла река. День обещал ненастье.

И гасла на ветру свеча моя.

... Вампир прочел последнюю строфу и пристально посмотрел на притихшую Машу. Ее лицо было задумчивым и каким-то новым - повзрослевшим, что ли.

- Бедный ты мой... - неожиданно проговорила Маша и ласково погладила вампира по голове. - Несчастная у тебя судьба.

- Судьбы не выбирают, - прошептал Роман Кадуш-кин, прижав к губам Машину ладонь. - Благодарю тебя.

- За что?

- За то, что не отвергла. Пожалела. Разве кто-нибудь жалеет вампиров? Это и понятно: вампиры - убийцы. И я тоже... убийца. Если бы ты всегда была со мной, Машенька, клянусь, я никого бы не убивал! Из людей...

Вампир и Маша прятались от вечерней духоты в прохладном полутемном подвальчике-кофейне. Посетителей за лакированными, напоминающими шоколадные плитки, столиками почти не было. Маша маленькими глотками пила, наслаждаясь, персиковый сок, а вампир рассказывал о своей жизни. И после жизни. Прочитанные им стихи он написал в одну из годовщин смерти матери...

- Хорошо, что мы остались одни, - неожиданно сказала Маша. - А то от этого Ираклия с его “мерседесом” и лезгинкой у меня голова просто раскалывалась от боли...