Надежда Первухина

Имя для ведьмы - 3

Расскажи кому - не поверят, что существует вино, густое, как сметана, пылкое, как поцелуй случайного любовника, мягкое, как кошачья лапка, и острое, как выпущенные из этой лапки коготки...

Борясь с желанием выпить еще как минимум треть бутыли, я отставила бокал в сторону.

- Га-с-спада, - заговорила я, старательно фокусируя взгляд на одном из скелетов. - Даме больше не наливайте. Иначе дама не сможет вести важный разговор. А мне надо задать вам несколько вопросик! - ов...

- Что именно вы хотите узнать? - спокойно поинтересовался единственный нескелет в старом камзоле и побитых молью штанах.

- Первое. Что это за Приют Забытых Капитанов? Кто вы такие? Я ведьма, я встречала разную нежить: английских оборотней, эстонских упырей, японских тэнгу, американских вампиров, голландских эльфов, российских программистов... Но вы? Вы не похожи даже на классических неупокоенных мертвецов!

- Мадам! Таки очень обидно выслушивать от красивой дамы, шо ты в ее понимании неупокоенный мертвец, когда на самом деле ты просто морская душа! - встрял то ли Григорий то ли Константин, я их уже не различала.

- Морские души?

- Да, миледи. Есть обычные души обычных людей, и их дороги - в ад или рай, соответственно прижизненному поведению. Но если ты родился моряком, если тебя грудью кормило море, а колыбельные пели пассаты и муссоны...

- Если морская соль пропитала тебя с ног до головы, и ты засыпал на вантах, умывался штормом, обнимал мачту, как любимую женщину, а твоя бригантина была для тебя домом, возлюбленной и гробом, - у тебя морская душа. И место тебе в этом Приюте!

- Но почему именно в Одессе?

- Мадам, вы таки спрашиваете, почему место морским душам именно в Одессе? А разве есть где-нибудь на земле еще один такой город, в котором даже вывешенные на просушку простыни кажутся парусами?! Попробуйте, покажите мне на карте, и я посмеюсь вместе с вами. Одесса! О, Одесса! Вслушайтесь, ведь имя этого города звучит как плеск волны о форштевень!

- Да вы поэты, господа...

- Как иначе, мадам? Все морские души - пираты и поэты! И одесситы! А хотите, мы вам откроем нашу страшную тайну?

Я изобразила предельное внимание. Муж ничего не изображал и не слышал. Он спал в блюде с персиками, на ворот рубашки к нему вскарабкался несъеденный краб. Бедный мой писатель-фантаст! На него это немыслимое вино подействовало еще сильней, чем на меня.

- Слушаю вас... Вашу страшную тайну.

- Вы думаете, тот самый “Летучий Голландец” таки был голландцем? Этот корабль с самого начала вел дальний родственник дюка Ришелье, контрабандист, пират и коренной одессит Сеня Арнаутский. Да, он любил голландский сыр и нечасто предъявлял портовым властям паспорт со своим настоящим именем! Потому и пошла легенда... А вы - голландец, голландец.

То ли вино подействовало, то ли мои страхи развеялись, но эти скелетики нравились мне все больше и больше. Гостеприимные, ироничные, с живым юморком! Таких и среди живых людей не найдешь, а тут - настоящая одесская экзотика...

Однако это была еще не вся экзотика, отпущенная на сегодняшнюю ночь. Когда скелеты (стоя) пили за “присутствующую здесь мадам”, к столу вышел еще один их костлявый товарищ...

Скелет печального образа.

В рваных клешах, боцманской куртке и с черной повязкой через правую глазницу. Скелет прихрамывал, опираясь на костыль. На плече встряхивал остатками перьев покоцанный скелетик попугая.

- Добрый вечер, - грустно сказал скелет. - Приятного аппетита.

- А, боцман, вот и ты наконец! Представься даме и выпей с нами!

Означенный боцман отвесил мне поклон (шейные позвонки его при этом подозрительно хрустнули):

- Боцман Бецман.

- Очень приятно. Ведьма Викка.

- Такая молодая и уже ведьма, - пробормотал боцман.

... Если учесть, что скоро я буду со слезами на глазах праздновать свое сорокалетие, то из уст боцмана я получила скорее комплимент, чем осуждение моего Ремесла.

Боцман, покряхтывая, присел у краешка стола. К нему сунулись было с вином, но он осуждающе покачал головой и извлек из клешей бутылку воды “Аква минерале”.

- А отчего это ваш боцман не пьет? - поинтересовалась я у Константина. - И сидит такой печальный, словно на похоронах.

- О мадам, наш друг Бецман - жертва врачебной практики. Так сказать, зримый укор всем работникам шприца и клизмы!

- Да что вы говорите!

- Уй, мадам! Если рассказать вам историю Бецмана, вы таки будете рыдать, как дитя!

- В таком случае, я слушаю.

... История боцмана Бецмана действительно навсегда запала в мою душу. И я часто вспоминаю ее.