Надежда Первухина

Имя для ведьмы- 2

на волосы, таял в моих ладонях, оставляя вместе с капельками воды ощущение того, что я будто родилась заново.

“Я Вика.

Я вернулась.

Чем вы все, черт возьми, занимались, пока меня не было?

Святая Вальпурга, этих родственников и на неделю-то нельзя без присмотра оставить, обязательно вляпаются в какие-нибудь малоприятные приключения”.

Так я говорила сама себе, при этом безумно радуясь тому, что обрела-таки человеческий облик (кстати, не утратив при этом способностей превращаться в дракона), и сама себя казня за легкомыслие: не превратись я тогда в дракона, не было бы неприятностей у моего милого семейства.

А с другой стороны... Не будь я драконом, не подружилась бы я с Инари.

И не шла бы сейчас на ее похороны.

Это только мужчины в силу их непрошибаемой самоуверенности считают, что женская дружба существует в виде совместных походов по модным магазинам и перемывания косточек своих любовников. К стыду своему, я тоже до последнего времени так считала, хотя в моей жизни никогда не было закадычных подруг. Таких, чтобы можно было довериться, как самой себе. Ведьмам не нужны подруги. Ведьмы - принципиальные одиночки (семья в счет не идет).

Но когда я, обретя свободу ото всех и почувствовав за спиной неутомимые крылья, кружила в пустом черном московском небе, бессмысленно закладывая виражи и исходя безмолвным криком от ощущения собственного драконьего одиночества и ненужности, вдруг во тьме возникла ало-золотая молния и утешающе полетела рядом.

Так я подружилась с Инари Такобо.

Это была отличная дружба двух гордых драконих, которым чужды были зависть, ревность и мелочные страдания по поводу того, что у подруги очередное новое платье и новый ухажер, а я пятый год донашиваю старые джинсы и сплю с одним и тем же мужем. Полет - вот был лейтмотив такой дружбы, и немудрено, что в конце концов мы с Инари назвали друг друга сестрами по духу и Силе.

И потому я сейчас иду на похороны Инари.

Чтобы вернуть ей жизнь.

Своей Силой и властью истинной ведьмы.

И не будь я Викка, если не сделаю этого!

Подругами так просто не разбрасываются.

Это ведь только врагов наживать легко. Враги, они как грипп, - не заметишь, как уже подхватила себе какого-нибудь лютого недруга. А вот друзья... И тем более подруги... Сколько пустого, никчемного человеческого песка просеивается сквозь твое сердце, пока не блеснет тебе истинное золото родственной души!

... Церемония прощания с телом проходила в конференц-зале офиса корпорации “Новый путь”. По обе стороны от возвышения, на котором лежала обернутая в белые погребальные пелены, осыпанная крошечными кусочками розового шелка, словно лепестками вишни, Инари, висели длинные полотнища с иероглифами. Из маленьких динамиков на стене доносились медленные печальные звуки лютни и флейты. Пол был уставлен вазами с белыми и желтыми хризантемами. Кажется, эти цветы считаются в Японии траурными. Ничего. Погодите править тризну.

Я подошла к постаменту и пристально осмотрела лицо Инари. Хотя прошло уже более суток с того момента, как шальные пули изуродовали великолепную фигурку моей подруги, признаков истинной смерти на лице не было. Значит, еще не все потеряно. Инари не ушла.

Единственная проблема состоит в том, что я не могу предвидеть, в каком облике она вернется.

Человеком или драконом?

Впрочем, я ведь могу постараться и выспросить у нее, чего она сама желает. Так сказать, реинкарнационный образ в соответствии с требованиями заказчика.

Только возвращать Инари к жизни нужно, разумеется, в полночь. А мне, всего лишь скромной радиоведущей малопопулярного канала, вряд ли позволят устроить в офисе известной корпорации Японии полнощное бдение...

Что ж, придется ближе к времени X на себя чары невидимости напускать. Испытанный прием. А охрану - усыпить, чтобы не дергалась зря, заслышав подозрительные звуки из похоронного зала.

- Приветствую тебя, о светлый воин!

Я оглянулась удивленно, но оказалось, что приветствие относилось не ко мне. Пожилой, благородного вида японец, одетый в кимоно цвета увядшего ириса, преклонил колена перед телом Инари и коснулся ладонями пола. Когда он поднялся и посмотрел на меня, я узнала его. Это был тот человек, из-за которого моя безумная тетка чуть не взорвала театр.

- Господин Синдзен?

Он склонил голову, покрытую шапочкой с иероглифами:

- Здравствуйте, госпожа. Чем могу служить вам?

- Чем вы можете помочь... Я пришла отдать долг памяти и любви моей названой сестре и покаяться перед нею в том, что не сумела ее спасти.